Немного шампанского. Немного икры. Дивной мягкости и сочности шашлык из нескольких сортов мяса…
Землероева блаженствовала. И понимала Линку, влюбившуюся с разгона и разбега, несущуюся на всех парах, как паровоз с опытным и щедрым кочегаром, подбрасывающим в топку уголь-катер-шампанское-икру… Внимание. Заботу. Пейзажи.
Слегка поев и выпив, Евдокия задремала в кресле. Антон укрыл ее легким пледом, ласково убрал со щеки девушки щекочущую прядь волос.
«Такого не бывает. Я в сказке. Я в релаксе».
Проснулась Евдокия от телефонного звонка. Рингтон был в точности как у ее мобильника, щурясь от солнечного света, Дуся начала озираться, разыскивая сумочку с сотовым…
Но звонок был для Сергея. Отлепившись от подремывающей на соседнем лежаке Ангелины, питерец дотянулся до оставшегося на столе аппарата, прошептал: «Алло» – и долго слушал абонента. Хмурился. Задавал суровые односложные вопросы.
Закончив разговор, поднялся и, уведя в сторонку Антона, переговаривался с ним минут пять. О чем-то спорил.
Евдокия поглядывала на подругу. Видела, как встревоженно вытягивается ее лицо.
Едва мужчины вернулись к шатру, спросила:
– Какие-то проблемы?
Сергей согнал со лба хмурые складки и отмахнулся:
– Так, ерунда. – Потом длинно и пристально посмотрел на Ангелину, с деланой веселостью потер руками и произнес: – А что, девчонки, не поменять ли нам планы и маршрут, а? Линочка, ты как? Согласна? Согласна, проказница, навестить медвежий угол и примерить на себя рай в шалашике?!
Сережа представлялся. Делал шутливо страшными глаза, пугал Синицыну медведями.
Но Линка, по правде говоря, испугалась совсем обратного. Побоялась, что сказка окончена, бизнесменов призвали деловые трубы и денежные знамена, а она… опять одна и в тараканах!
Ну уж дудки. Хрен с ними с медведями. Синицына решительно встала с лежака, расправила плечи и произнесла:
– Куда едем? В Питер?
Сергей печально улыбнулся.
– Увы, моя шалунья. У нас проблемка в регионе, ее надо порешать… Вы, девчонки, там позагораете, поплаваете, нас в отеле подождете… Обещаю незабываемый отдых! – Сергей клятвенно приложил ладони к груди. – Сегодня ночью сядем в два СВ, забьем купе шампанским… Завтра утром будем на месте. Какие-нибудь отдельные пожелания есть?
У Синицыной наметилось одно желание – не расставаться.
К Евдокии подошел Антон, взял ее ладонь, приложил к губам и прошептал:
– Я не хочу с тобой прощаться. Поехали. Мы с Серегой быстро порешаем дела, потом, если захочешь, вернемся сюда.
От пристального взгляда карих глаз у Евдокии побежали по спине мурашки и пересохло горло.
– Да, – прошелестела сыщица. – Куда мы едем?
– В Н-ск.
Только что горячая ладонь Евдокии вмиг заледенела. Сказка закончилась, едва Антон произнес название города.
Город Н-ск для сыщицы закрыт. Навечно.
О том, что она никуда не едет, Дуся отважилась сказать Синицыной только по телефону. Вечером.
– Ты не можешь меня так подставить, Землероева! – стенала Линка в трубку.
– Я тебя не подставляю. Ты можешь ехать, я – нет.
– Никогда не думала, что ты можешь быть такой упрямой стервой!
Дуся выдержала паузу.
– Лин, не говори того, о чем позже пожалеешь.
– Да пошла ты к черту, Землероева! Я уезжаю с Сергеем!
Евдокия тихо выговорила:
– Лин, у меня есть серьезные причины, чтобы отказаться.
– Паршин позвонил, да?! Предложил с женой и дочкой погулять, поесть мороженого?!
– А если и так?
– Дура! Так и просидишь на берегу до седых волос, пока все зубы не выпадут!
– Своеобразно ты меня уговариваешь, подруга, – хмыкнула сыщица.
– Да пошла ты к черту… Уговаривать тебя… Линка отключила связь.
Но через час снова начала звонить. Потом пошли молитвенные эсэмэски…
Один раз позвонил Антон, но Евдокия не ответила.
Решила резать по-живому, пока совсем не приросла.
Полночи плакала.
На шестой день после отъезда Синицыной в Н-ск к Евдокии пришла мама Лины тетя Вера. С порога задала вопрос:
– Дусенька, у тебя есть известия от Ангелины?
– Да, конечно, проходите, тетя Вера…
Девушки дружили с детства, учились в одном классе, сидели за одной партой. В семье доцентов Синицыных к Дусе относились как к родной.
Вера Анатольевна, тиская в кулачке платок, прошла в гостиную, села на краешек дивана и снизу вверх поглядела на растерянную, еще чуть заспанную Дусю, застывшую столбом посередине комнаты. В ввалившихся, обведенных черными кругами бессонницы глазах гостьи стоял вопрос. Плескалась надежда.