То есть вспоминать тоже неплохо, только со временем, а пока можно еще побороться. Показать всем, где тут карибские раки зимуют.
Хотя еще не все решено окончательно...
— Придите завтра с утра. А там как Командор решит, — дипломатично ответил Григорий.
Но про себя он надеялся, что знает решение своего командира.
4
Флейшман. Утро вечера мудренее
Мы сидели вчетвером в капитанской каюте и нещадно курили. Я, Валера, Костя и, конечно же, Командор. Было и вино. Одна пустая бутылка даже валялась в углу, но разве это доза для четверых здоровых мужиков?
— Так что же мы можем? — Сейчас Командор не изображал из себя несгибаемого капитана. В голосе его проскальзывала некоторая усталость. Да и то, нести всё и всех на своих плечах нелегко. По крайней мepe, я не хотел бы поменяться с ним судьбой даже за половину золота всего мира. Власть хороша в спокойные времена. В противном случае это не власть, а ответственность.
Речь шла о технических усовершенствованиях, которые мы могли бы сделать в этой реальности. Этакий вариант Жюля Верна, только наяву.
Хорошо было его героям в книгах! И сами они инженеры-изобретатели, и полезные ископаемые у них обнаруживаются под рукой, и памяти их может позавидовать Британская энциклопедия. Хорошее дело — роман!
— Оружие отпадает, — сам себе ответил Командор. — Для унитарного патрона целая промышленность нужна. В кустарных условиях боеприпасы не наштампуешь.
— А если что-то типа охотничьего ружья? Картонные гильзы, разве что донышко медное. А скорострельность повыше, чем у здешних мушкетов, — подал голос Сорокин. — И порох можно оставить дымный.
Современный нам был недоступен. Слишком сложная формула, куча ингредиентов, о доброй половине из которых никто еще и не слышал. Этот вопрос мы обмозговали одним из первых и сразу пришли к выводу, что он неосуществим.
— Капсюль, — напомнил Командор. — Мы уже говорили, что его сделать не из чего. Гремучую ртуть нам не добыть.
Мы дружно вздохнули.
Как было бы здорово вооружиться автоматами или, на худой конец, карабинами! Сразу получили бы такое огневое преимущество, что только держись!
Увы... Не настало еще время массового убиения себе подобных. Технологии не позволяют. Или головы руби по старинке, или из кремневого ружья пали. Другого пока не дано.
Нет, мы довольно многое вспомнили сообща. Жаль, что теоретические знания — это одно, а уровень производства — совсем другое. Это как с двигателем внутреннего сгорания. Принцип работы известен, основные детали — тоже, лишь сделать невозможно. Целые отрасли промышленности создавать надо. Причем одна упирается в другую, та — в третью, и получается заколдованный круг. Время еще не настало.
А жаль. Штамповали бы штучные модели машин да поставляли бы королевским дворам. Королей сейчас много, небось каждый захотел бы самодвижущийся экипаж. Оставалось лишь деньги грести лопатой да жизнь на балах прожигать.
Мечты.
Как там говорилось в басне Козьмы Пруткова?
— Пароход, — говорю. — Где-то читал, что его могли сделать даже древние греки.
— И что это даст? — тут же спрашивает Командор. — Гребные колеса. Против ветра идти сможет. Вот только скорость... Валера, ты не помнишь, какая скорость была у первых пароходов?
— Узла три, я думаю.
— По течению? — ехидно уточняет Командор.
Да... Наша бригантина... Наша бригантина с попутным ветром выжмет, пожалуй, двенадцать. Конечно, если смотреть в перспективе...
Впрочем, патентного бюро все равно нет. Сейчас каждый мастер хранит свои производственные секреты как зеницу ока. Если же удается что-то у кого-то подглядеть, то никаких денег отстегивать за это не полагается.
— Гранатомет? Порох слаб. Ракета — тоже. Будет в полете ветром сносить. Хрен в море попадешь, — рассуждает вслух Командор. — Тол, динамит. Черт, ничего не годится. Воздушный шар? Водород добывать долго. Но какой-нибудь примитивный монгольфьер...
— Воздушный шар-то тебе зачем? Понятно, если бы дирижабль, — спрашиваю, раз остальные молчат.
— Хотя бы для разведки. Чем выше, тем дальше видно. Из чего там оболочку делали? — Кабанов лихорадочно вспоминает. — Из промасленного шелка, кажется.
— А ты подумал, сколько его надо? Между прочим, шелк сейчас материя дорогая. Разоримся на покупке. Да и то, если деньги найдем. Вряд ли в здешних местах его возят полными трюмами. Уже не говорю, сколько места надо, чтобы под ним костер развести. Или как там его надувают? Бригантинка-то у нас маленькая. Линкор взять не захотел.
— Не было там линкора. Все равно таким морякам, как мы, с ним было не разобраться. Если бы не Билл, до сих пор половину операций делали бы, как бог на душу положит, — говорит он без упрека.
Без него знаю, что напортачили мы с Валерой немало. Принцип был верный, а вот детали... Но попробуй разберись без самоучителя, в каком порядке рациональнее тянуть всевозможные шкоты!
Не разобрались. Иначе, это я сейчас понимаю, могли бы уйти от сэра Джейкоба. Сколько людей были бы живы!
Видно, Валера думает так же. В его глазах появляется боль напополам с обидой. Обида не на Командора — на себя.
— На линкор у нас людей нема, — вставляет Костя. — И взять их неоткуда. С бригантиной едва справляемся.
Тут он видит лицо Валеры и умолкает.
Командор тоже молчит. Похоже, жалеет о сказанных словах, а как поправить — не знает. Потом разливает вино и каждому протягивает его кубок.
Вино краснеет в кубке, словно кровь.
Тьфу! Что за ассоциации?
— Гранаты, — вдруг произносит Командор и отставляет свой кубок в сторону.
— Какие? — Сорокин смотрит заинтересованно.
— Обычные. Смотрел фильм про Петра? Круглая бомбочка, фитиль. Убойная сила — хрен да ни хрена, зато психологический аспект налицо. Если придется идти на абордаж, закидать прежде всю палубу. Пока уши проковыряют, пока опомнятся, столько дел натворить можно. Кстати, вопрос на засыпку. Почему местные не стреляют из пушек бомбами? Ядра да картечь.
— Порох слабый. Редкому ядру удается борт проломить. Бомбы тоже будут отскакивать и рваться в море, — не задумываясь, отвечает Костя.
— Значит, надо обзавестись мортирой. Посылать бомбы на палубу. Борта высокие, рванет, где положено.
— А толку? От проломленной палубы корабль не утонет, — опять отвечает Сорокин.
— От палубы — да. А если в крюйт-камеру попасть? — Улыбка у Командора получается недобрая.
Тут уже затрагиваются общие интересы, и я не выдерживаю:
— Ладно, взорвется. Нам что от этого? Сокровища со дна морского поднимать? Так аквалангов у нас нет.
— При чем тут сокровища? Нам необходимо оружие на крайний случай. Если уж прижмут и деваться будет некуда.
Не знаю, правду ли сейчас сказал Командор, или это он осознал свой промах, но некоторый резон в его словах есть. Жизнь чревата неожиданностями, и надо по возможности учитывать все.
— А для погони за сокровищами хороши ядра с цепью, — продолжает Командор. — Сколько помню, их позднее использовали на флоте. Не помню, как назывались. Брандскугели? Нет, это вроде бы зажигалки. Книппеля, вот! Нам нужны две половинки, соединенные цепью. Хорошая вещь. По слухам, мачты срубает только так. А уж без мачт бери его спокойно тепленького.
— Смотрю я на вас, блин, вам что, делать больше нечего? Или лишние люди покоя не дают? Мало их погибло, вам еще подавай! — со злостью произносит Валера.
И затихает под тяжелым взглядом Командора. Лицо у Сереги жесткое, как в бою, и мне кажется, что он сейчас или заговорит приказами, или пошлет Валеру к какой-то матери.
Но Кабанов молча раскуривает трубку, и я вдруг замечаю, что пальцы у него слегка дрожат.