— Идем поговорим. Шагай.
«Смываться надо, — подумал Никита, тоскливо поглядывая по сторонам. Что-то не так я ляпнул».
— К избе шагай, — приказал голос сзади.
Никита прикинул расстояние от избушки до леса, и, когда до бревенчатого сруба оставалось несколько шагов, он прыгнул в сторону, думая скрыться за избой. Дядька ударил в спину, и Никита упал лицом в траву.
— Куда же ты? — раздался насмешливый голос. — Павлик послал, а ты убегаешь. А ну, садись!
«Теперь амба, попался», — подумал Никита. Опираясь руками, он медленно поднялся на колени и сел.
Они сидели друг против друга. Никита — на земле, поджав ноги и глядя исподлобья, незнакомец — на чурбаке у двери избушки.
— Что ж ты? Испугался? — сказал он добродушно.
Никита молчал.
Незнакомец не торопясь достал из кармана листок бумаги, быстрым движением загнул краешек, снова сунул руку в карман, насыпал на бумагу махорку и, не спуская колючих глаз с Никиты, свернул цигарку, лизнул, заклеил, подровнял трубочку пальцами и закурил.
— Значит, Павлик… Отсюда следует, что ты бойскаут. Прекрасно! — Он выпустил густую струю дыма над головой Никиты и хрипловато пропел:
— А дальше? — Он смотрел на Никиту, чуть прищурив глаз.
пробормотал Никита.
— Ну вот! И слова гимна знаешь. Ты, и верно, бойскаут. Чего же ты врешь? Нехорошо, брат. Ты не бойся меня.
«И верно, — подумал Никита, — чего это я испугался? Просто живет человек в лесу…»
— Вы охотник? — спросил он.
— Лесник. Живу в этой избушке, изучаю местную жизнь. Выбираю деревья для сплава. Зимой придут лесорубы, спилят деревья, весной сплавят по реке в город… Люди дома из них построят. Ну а ты?
— У нас тут лагерь недалеко. Возле Глубокого яра, знаете? Я просто ходил по лесу, наблюдал. И вдруг вас увидел.
Про военную игру Никита не сказал.
— Какой лагерь? — удивился бородатый. — Бойскаутов?
— Нет, пионеров. Теперь бойскаутов нет. Пионеры теперь.
— Ага, — сказал бородатый. — А Павлик?
— Да я не знаю, где он. Я его уже месяц не видел.
— Ах, мальчик, — сказал бородатый укоризненно. — Откуда же ты знаешь, что мы знакомы?
— Да я вас на Зеленой Кошке видел, как вы на лодке подъехали и с Павликом беседовали…
— Вот как! — Бородатый вскочил на ноги. Он вытащил из кармана револьвер и моток веревки. — Ты мальчик любопытный. Иногда это хорошо, иногда нет. Иногда очень нехорошо. Ты вот что, ты не бойся. Будешь сидеть смирно, я ничего не сделаю. Я только привяжу тебя. А мне нужно уходить.
Бородатый шагнул к нему. Никита увидел, как дверь избушки медленно открылась и в темном проеме появился человек. Никита узнал Гленарвана.
«Ну все, — подумал Никита. — Прощай, папа. Я погибаю за рабочее дело».
Гленарван вдруг бросился вперед, прыгнул на спину бородатому, и они упали. За ними из избушки появился еще один, в кожаной куртке. Он поднял револьвер, выпавший из руки бородатого, и подошел к лежащим на земле.
Гленарван поднялся. Бородатый остался лежать лицом в траве. Потом он повернулся и посмотрел на них из-под лохматых бровей.
— Встаньте, капитан Зыков, — сказал Кожаный.
— Не имею чести, — прохрипел бородатый и начал медленно подыматься.
Гленарван посмотрел на Никиту.
— Напугался? — спросил он. — Как это тебя сюда занесло. Ты нам чуть всю обедню не испортил.
Никита все еще не мог понять, что случилось. И не знал, отвечать или нет.
— Руки, — сказал Кожаный и показал револьвером, дескать, подними.
Бородатый поднял. Гленарван ощупал его одежду.
— Больше нет, — сказал он. — А меня вы тоже не узнаете, капитан?
— Не имею чести, — глухо пробормотал бородатый, глядя на зубчатый край колеса.
В это время за деревьями пронзительно крикнула чайка. Кусты шевельнулись, на поляну выскочил Володя и подбежал к Никите.
— Цел?
— Цел, — сказал Никита.
Володя повернулся к Гленарвану и удивленно сказал:
— Кузнецов! Каким это образом?
— У меня-то служба такая, а вот как вы сюда забрались?
— Военная игра у нас, — сказал Володя. Он поднял руку и крикнул: — Ко мне, ребята!
С шумом ломая ветки, выскочили на поляну все три звена: «Чайки», «Красные моряки» и «Серп и молот». Они сомкнулись плотным кольцом и смотрели во все глаза. Карпа и Ленька подбежали к Никите. Карпа молча, открыв рот, уставился на Гленарвана. По выражению его лица было видно, что в голове у него полный кавардак. Почему английский шпион мирно разговаривает с Володей? И кто же это стоит с поднятыми руками?