Идти здесь приходилось с большой опаской. Пешеход рискует увязнуть по самое горло в бесчисленных рытвинах. Однако при свете луны, пробивавшемся сквозь ветви деревьев, удавалось все-таки кое-как двигаться вперед.
Река служила надежным ориентиром, и это было весьма кстати, ибо в кипарисовом лесу все деревья схожи между собою; их могучие длинные корни буграми выпирают из почвы, а дуплистые, изогнутые у земли стволы стройными колоннами подымаются метров на двадцать ввысь — точь-в-точь как исполинские зонты с шероховатой ручкой и зеленым верхом, не спасающие, впрочем, ни от дождя, ни от солнца.
Ранним утром отряд Бербанка вступил под сень этих деревьев. Погода стояла великолепная. Ничто не предвещало грозы, которая обратила бы почву в сплошное месиво. Дорогу все же следовало выбирать осмотрительно, чтобы не угодить в заболоченный овраг. Вдоль правого, более крутого берега Сент-Джонса идти, к счастью, было несколько легче, и если бы не впадающие в реку ручьи, которые приходилось огибать или переходить вброд, задержки в пути были бы совсем ничтожны.
За весь этот день не удалось обнаружить никаких следов южан, семинолов или шайки Тексара. Испанец, возможно, шел левым берегом реки. Впрочем, это не имело никакого значения. До той низменной части Флориды, о которой говорилось в записке Зермы, можно было добраться как правым, так и левым берегом Сент-Джонса.
С наступлением темноты путники сделали шестичасовой привал. Остальную часть ночи они продолжали быстро двигаться вперед. Отряд шел в полном молчании по уснувшему лесу. Древесный свод был неподвижен. При свете ущербленной луны узорчатой сетью ложились на землю тени ветвей. Чуть слышно журчала река, медленно катившая свои воды по этой почти плоской равнине. Здесь было так мелко, что перебраться на другой берег не составило бы никакого труда.
На следующее утро, после двухчасового отдыха, маленький отряд снова двинулся на юг. Но в этот день должна была прерваться — вернее, окончиться — та путеводная нить, которая вела его до сих пор. И действительно, Сент-Джонс, обратившийся уже в тонкую струйку воды, совсем исчез в гуще хинных деревьев, которые он питает своею влагой. А дальше — горизонт с трех сторон был скрыт кипарисовым лесом.
Здесь отряд обнаружил кладбище, где по туземным обычаям хоронили негров, принявших христианство и оставшихся до гроба верными католической религии. Кое-где среди деревьев над могильными холмиками виднелись простые деревянные или каменные кресты. Попадались и воздушные склепы: укрепленные на ветвях и колеблемые ветром деревянные помосты со скелетами.
— Кладбище должно, по-видимому, указывать на близость селения… — заметил Эдвард Кэррол.
— Которое, вероятно, уже исчезло с лица земли, — вставил Джилберт, — ибо на наших картах оно не обозначено. Такое исчезновение целых селений в Южной Флориде не редкость: иной раз жители сами покидают деревни, а иногда виною тому бывают индейцы.
— Как же нам теперь быть, Джилберт? — обратился к сыну Джемс Бербанк. — Сент-Джонс уже не может служить для нас ориентиром?
— Будем двигаться по компасу. С ним мы и в самом дремучем лесу не заблудимся.
— Ну так в путь! И да поможет нам бог! — вскричал Марс, которому во время остановок всегда не терпелось двинуться дальше.
В полумиле за негритянским кладбищем отряд снова вступил под зеленые своды и по компасу взял курс прямо на юг.
В течение первой половины дня не случилось ничего примечательного. Пока что экспедиция не столкнулась ни с единым препятствием, но так ли будет и в дальнейшем? Удастся ли ей достигнуть цели, или же семейство Бербанков обречено на безнадежное отчаяние? Не отыскать ребенка и Зерму, знать, что им приходится терпеть муки и оскорбления, и не быть в силах помочь им, — разве это не бесконечная пытка?
Около полудня сделали привал. Джилберт, все время подсчитывавший, сколько уже пройдено, полагал, что до озера Окичоби оставалось не более пятидесяти миль. После отъезда экспедиции из Кэмдлес-Бея прошло восемь дней, и за это время отряд Бербанка сделал более трехсот миль — быстрота необычайная. Правда, до сих пор он не встретил на пути никаких серьезных помех: экспедиция благополучно поднялась по реке до самого ее верховья, а путь по кипарисовому лесу тоже не представлял больших трудностей. Погода была превосходная: не было ливней, которые могли бы затруднить плаванье по Сент-Джонсу и превратили бы его берега в непроходимое болото. Стояли к тому же светлые лунные ночи — все как нельзя более благоприятствовало путешествию и путешественникам.