Для описания той обстановки приведу слова военного корреспондента "Комсомольской правды" Юрия Жукова.
"Вначале мы останавливались у каждого "тигра", внимательно осматривая его, потом стали задерживаться только у групп "тигров" и, наконец, потеряли всякий интерес к ним. Только один заставил пас надолго задержаться. Это был исключительно любопытный экземпляр "тигра": танк попал прямо под бомбу советского самолета, и она разложила его на составные элементы: одна гусеница змеей оплела ставшее перпендикулярно к земле днище танка, другая, разлетевшись на куски, легла метрах в пяти-десяти от машины, башня ушла глубоко в землю, а мотор, рассыпавшийся на мелкие кусочки, разлетелся в стороны {9} .
В этих ожесточенных сражениях штурмовики 1-го авиакорпуса показали беспредельную любовь к своей Родине, проявили героизм, отвагу и высокое боевое мастерство. Особо отличились в те дни штурмовики и истребители С. Володин, А. Матиков, С. Мельников, М. Степанов, М. Одинцов, В. Андрианов, Н. Горобинский, А. Глебов, Н. Опрышко, А. Бутко, В. Лыков, П. Кузнецов, А. Кобзев, А. Петров, Н. Петров, И. Базаров, И. Куличев, В. Меркушев, Н. Шутт, М. Токаренко...
С каждым боевым вылетом крепла дружба между штурмовиками и истребителями, их фронтовое братство. Греха нечего таить, но раньше, когда истребителям приходилось сопровождать "ильюшиных", первые видели нечто вроде обузы для себя. Считали: если при сопровождении штурмовиков ими не сбито ни одного гитлеровца, значит, этот полет прошел впустую.
Время и боевые будни, успешные совместные действия показали несостоятельность таких суждений.
Об ответственности истребителей прикрытия часто напоминал и командир корпуса Василий Георгиевич Рязанов. Обычно он говорил: "За тех, кого собьет враг с земли, я спрашивать не стану. Но если потери у "горбатых" появятся от немецких истребителей, буду рассматривать это как невыполнение приказа. Для нас герой не тот, кто сбивает чужих, а тот, кто своих штурмовиков не дает в обиду..."
...Два "мессершмитта", насевшие на штурмовик, атаковали его умело. Сначала отбили от общего строя, затем принялись "клевать". Но даже в пылу азарта не забывали об опасности: ведомый, словно в одной связке, ходил за ведущим, чтобы прикрыть его в случае нападения. Со стороны было хорошо видно, что это опытная, слетанная пара,
Поврежденный штурмовик опускался все ниже. Два стервятника, кружась возле добычи, спешили его добить, расстрелять в упор.
Капитан С. Луганский, сопровождавший "илов", пристроился вначале к ведомому "мессеру", сблизился на привычную дистанцию и ударил из пулеметов. "Сто девятый" задымил и рухнул вниз.
Второй "мессер" взмыл вверх, оставив штурмовик в покое. Продолжать погоню было неразумно: следовало помочь "горбатому" дотянуть до своей территории. И только после того как израненный "ил" приземлился, Луганский облегченно вздохнул, набрал высоту и снова ринулся в бой. Иссеченный осколками снарядов, с пробитым маслорадиатором, он загнал в прицел еще одного Ме-109 и свалил его наземь...
Вечером в столовой к Сергею подошел невысокий, щуплый летчик с застенчивым лицом.
Познакомились. Оказалось, что Талгат Бегельдинов, его земляк, искал истребителя с бортовым номером машины "47".
Луганский удивился - это был номер его машины. Молодой летчик обрадовался, что нашел-таки своего спасителя. Поблагодарил за выручку.
...Жизнь полковой семьи - это не только счастье побед, сладость удачи, но и тяжелый ратный труд, кровь, боль, могилы товарищей... Однако только сквозь все эти невзгоды пролегал путь к Победе.
14 июля бои между Северским Донцом и Беленихино достигли особого напряжения. Штурмовой корпус хорошо помогал танкистам и пехоте, о чем свидетельствовали их отзывы о действиях "крылатых братьев". В этот день командир эскадрильи 800-го авиаполка старший лейтенант Б. Шубин повел группу на задание. Несмотря на то что вражеские танки усиленно прикрывались зенитным огнем, ведущий пробился сквозь заграждение и атаковал танковую колонну противника. И все же на обратном пути зенитный снаряд подбил самолет Шубина - разрывом снесло полкрыла. "Ил" накренился и стал неуправляем. В таком положении выпрыгнуть с парашютом, спастись нет никаких шансов.
Шубин дважды приходил на аэродром на поврежденном, но все же управляемом самолете и приземлялся удачно. А теперь такого шанса не было. И он сделал последнее, что мог, - форсируя мотор, вывел "ил" из пикирования. Наверное, знал, что пылающий самолет будет слушаться считанные мгновения, и бросил его на танки, которые скопились в низине...
- Это был страшный взрыв. По-видимому, немецкие танкисты дозаправлялись в балке, - так доложили командиру полка свидетели подвига старшего лейтенанта Шубина летчики С. Чепелюк и Е. Шитов.
...Воздушные разведчики обнаружили близ села Борисовка, юго-западнее Белгорода, колонну танков противника, которая была переброшена в этот район по железной дороге и готовилась к маршу. Первая группа штурмовиков нанесла несколько бомбовых ударов по станции, подожгла цистерны с горючим и возвратилась на свой аэродром. Командир дивизии полковник Ф. Г. Родякин подтвердил ту же цель и для второго вылета. Ведущим на этот раз был назначен заместитель командира 735-го полка по политчасти майор М. Ушаков.
Двадцать четыре "ильюшина" под прикрытием истребителей взяли курс к Борисовке и атаковали гитлеровцев на станции и вблизи нее. Налет оказался успешным. Но на втором заходе, просчитав, когда штурмовик; пойдут на бреющем, на них неожиданно навалились "фокке-вульфы". Атакуя парами, "фоккеры" увлекли за собой истребителей прикрытия, и в это время другая группа, используя уход последних, напала на "илы" с малой высоты. Пулеметной очередью был подожжен самолет ведущего и убит воздушный стрелок. Стрелки и пилоты Других экипажей видели, как вспыхнула машина майора Ушакова, как он выпрыгнул с парашютом, как упал на территории, занятой противником.
Несколько дней спустя, когда наши войска освободили этот район, было найдено тело замполита полка, изрешеченное автоматными очередями. Майор Митрофан Михайлович Ушаков был похоронен с воинскими почестями на площади села Борисовка.
...Во второй половине июля штурмовой авиакорпус поступил в оперативное подчинение 5-й воздушной армии. Первым к генералу С. К. Горюнову прибыл командир корпуса генерал Рязанов для личного знакомства и получения необходимых указаний. Василий Георгиевич доложил о том, что обе дивизии 266-я и 292-я, - в последних боях действовавшие на самых ответственных участках Воронежского фронта, понесли потери и требуется доукомплектование самолетами и личным составом.
Как вспоминал впоследствии генерал Рязанов, тогда он откровенно намекнул, что его соединение действует, как правило, самостоятельно, независимо от соседей, в тесной связи с истребителями прикрытия 203-й дивизии, они базируются на одних аэродромах и совместно готовятся к выполнению боевых задач. Охарактеризовав всех комдивов, назвал лучших штурмовиков и истребителей, отличившихся на Курской дуге.
С этого дня корпус начал свои боевые действия в составе войск Степного фронта под командованием генерал-полковника И. С. Конева. В преддверии авиационного наступления командующий фронтом приказал самым тщательным образом организовать воздушную разведку, провести не только плановые, но и перспективные аэрофотосъемки, особенно вдоль шоссейных и грунтовых дорог.
К выполнению перспективных съемок с малой высоты были привлечены экипажи Г. Красоты, В. Лыкова, Б. Лопатина, В. Веревкина. Задание командования они выполнили безупречно.
Как показало дешифрование фотоснимков, тактическая оборона противника на белгородско-харьковском направлении состояла из двух полос глубиной до 18 километров. Они были оборудованы укрепленными пунктами и мощными узлами сопротивления. Соединялись между собой траншеями полного профиля. Опорные пункты имели большое число дотов и дзотов. Почти все населенные пункты на пути к Белгороду гитлеровцы подготовили к круговой обороне. Разведкой также были вскрыты точки базирования и примерное количество авиации 4-го воздушного флота противника.