Выполнение главной задачи Степного фронта возлагалось на 53-ю армию генерала И. М. Манагарова, 69-ю - генерала В. Д. Крюченкина, 7-ю гвардейскую армию генерала М. С. Шумилова, 5-ю гвардейскую танковую армию генерала П. А. Ротмистрова. Авиационное обеспечение наступления осуществляла 5-я воздушная армия. Эти войска должны были прорвать укрепленную полосу обороны противника, окружить и уничтожить белгородскую группировку гитлеровцев и освободить Белгород, а затем развить наступление на Харьков.
Накануне контрнаступления в войсках днем и ночью шла напряженная подготовка к прорыву сильно укрепленной и глубоко эшелонированной обороны противника. Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации уделяли большое внимание изучению личным составом опыта последних боев, популяризировали опыт наиболее отличившихся, умелых воинов, навыки их действий в бою. Вся партийно-политическая работа была направлена на то, чтобы создать в войсках высокий наступательный порыв. Линия фронта на некоторых участках подходила почти вплотную к границам Украины. Измученная, истерзанная украинская земля с нетерпением ждала своих освободителей. На митингах, состоявшихся в полках перед контрнаступлением, бойцы и командиры выражали свое стремление как можно скорее прийти па помощь многострадальному украинскому народу.
Планируя наступление наземных войск, командование фронта предусмотрело, что атаки танков и пехоты с самого начала будут поддерживать группы штурмовиков до 20-25 самолетов в каждой. По указанию генерал-полковника Конева впервые в боевой практике штурмовой авиации намечалось следование групп Ил-2 непрерывным потоком.
Незадолго до наступления командующий фронтом переместил свой КП непосредственно к переднему краю, где сосредоточились войска главной группировки. Этого же генерал И. С. Конев потребовал и от командования 5-й воздушной армии. К этому времени командир корпуса давно был на "передке".
Почувствовав угрозу прорыва советских войск на белгородско-харьковском направлении, противник начал спешно перебрасывать из глубины обороны подкрепления. Дезорганизовать перевозки врага, не дать, ему сосредоточиться и развернуть резервы - такую задачу поставило командование перед штурмовиками.
Как донесла разведка, на железнодорожном узле Белгород скопилось несколько эшелонов с техникой. Без промедления в этот район была послана группа "ильюшиных" во главе с лейтенантом Покорным. Линию фронта штурмовики прошли на большой скорости и малой высоте, не дав противнику прийти в себя, организовать зенитный заслон. Но чем ближе подходили к цели, тем чаще и чаще белесое от зноя небо пятнали бурые шапки разрывов.
Лейтенант Покорный приказал специально выделенным экипажам подавить вражеские зенитки, а ударную группу потянул на высоту, вывел на железнодорожный узел.
В этом полете наравне с другими экипажами выполнял боевую задачу экипаж младшего лейтенанта Андрианова. Под стать командиру - пилоту Андрианову был и его воздушный стрелок сержант Шапошник, четкий в действиях, собранный, мастер огня, надежный страж задней полусферы "ила".
Первая серия бомб легла точно: в этом Андрианов убедился, когда сделал заход на повторную атаку. Там, где несколько минут назад струились паровозные дымки, теперь клубилось и расползалось бесформенное багрово-черное облако. По пристанционным путям метались в панике гитлеровцы, пытаясь спасти уцелевшие вагоны с техникой и боеприпасами.
Еще один бомбовый удар - и на станции образовались новые очаги пожаров. Василий Андрианов рассказывал, как почувствовал толчок - это его самолет настигла очередная ударная волна от взрывов боеприпасов... Бомбы сброшены, очередь дошла до пушек, пулеметов. Штурмовики устремились в третью атаку. Бросив самолет в пике, Андрианов поймал в перекрестие: прицела набегающие, будто растущие вагоны и платформы.
Огненные трассы потянулись от "ила" и вспороли крышу одного из пульманов. Остальные экипажи струями очередей прошивали вагоны, били из пушек по выходным стрелкам.
Последний удар "ильюшиных" был особенно метким. На станции так рвануло, что ударная волна докатилась до самолетов, которые стремительно набирали высоту...
С рассветом 3 августа по обороне противника нанесли мощный удар сначала две группы бомбардировщиков, затем в работу включилась артиллерия.
Одновременно в воздух поднялись новые партии пикирующих бомбардировщиков, штурмовиков под прикрытием истребителей. Они ударили по основным очагам сопротивления врага в полосе прорыва его обороны. И здесь действия корпуса получили высокую оценку: на имя генерала Рязанова пришла телеграмма от командира 48-го стрелкового корпуса Зиновия Захаровича Рогозного, в которой говорилось: "Только благодаря непосредственно организованному взаимодействию и массированным ударам летчиков-штурмовиков наземные части имели продвижение" {10} .
Спасая положение, гитлеровцы усилили сопротивление своей авиации, особенно истребительной. Поэтому серьезные потери были и у нас. Эти обстоятельства настоятельно диктовали необходимость привлечь штурмовиков к нанесению удара по аэродрому Микояновка, расположенному вблизи прорыва вражеской обороны. Генерал Конев не сразу согласился на то, чтобы отвлечь "ильюшиных" с поля боя. Потом после некоторых раздумий приказал генералу Горюнову уничтожить вражескую авиацию на аэродроме и попытаться выкурить гитлеровцев из Микояновки.
Для нанесения удара по этому аэродрому командарм приказал Рязанову подготовить 12 экипажей штурмовиков и 8 истребителей - самых опытных, обстрелянных, лучших из лучших.
Во второй половине дня 4 августа командир штурмового авиакорпуса доложил по телефону генералу Горюнову:
- Взлетели!
Группу штурмовиков возглавил комэск 673-го полка старший лейтенант Г. Александров, сопровождал ее со своими истребителями комэск 270-го полка капитан Н. Дунаев.
Все напряженно ждали результата налета, но эфир молчал - генерал Рязанов приказал строжайшим образом соблюдать радиодисциплину, доложить по радио только после выполнения задания.
На аэродроме Микояновка вражеский парк насчитывал 30 "мессершмиттов", 25 "юнкерсов" и "фокке-вульфов". Когда штурмовики и истребители подошли к цели, навстречу им успели взлететь лишь несколько "мессеров" и "фоккеров", попытавшихся с ходу атаковать "илы". Истребители капитана Н. Дунаева отсекли их от штурмовиков и отогнали на почтительное расстояние, пока те обстреливали из пушек и пулеметов вражеские самолеты на стоянках.
Вот что рассказали мне участники того боя.
Воодушевленный удачной атакой, капитан В. Шевчук не выдержал и воскликнул:
- Трепещите, варвары! Вам приходит конец. Я - "Шевченко"!
Обратная связь сработала немедленно. В наушниках капитан Шевчук услышал сердитый голос генерала Рязанова:
- Молодец, "Шевченко"! Но за болтовню в воздухе объявляю выговор!
И тут перед истребителем выскочил "Фокке-Вульф190". Шевчук не растерялся. Длинной очередью полоснул его по фюзеляжу, и "фоккер" с креном пошел вниз.
Когда генерал Рязанов узнал подробности боя, он позвонил командиру истребительного полка подполковнику Я. Кутихину. "Шевчуку выговор оставить и объявить благодарность за сбитый "фоккер", - сказал генерал.
Пятьдесят минут, отведенные для удара по аэродрому Микояновка, истекли. По телефону Рязанов доложил в штаб армии: "Вернулись. Сели. Подробности позже". Таков был стиль работы у командира корпуса: всех выслушать, переспросить, уточнить, а потом уже точно доложить вышестоящему командованию.
Как было установлено позже, группа Александрова уничтожила на аэродроме не менее пятнадцати самолетов, повредила летное поле, взорвала склад с боеприпасами. Успеху сопутствовало и то, что ведущий группы хорошо знал аэродром в Микояновке, он в прошлом служил в части, которая здесь базировалась. Обстоятельство, может, случайное, но оно в известной мере способствовало успешному выполнению сложного и трудного задания.
Старшему лейтенанту Г. Александрову и капитану Н. Дунаеву придется еще много раз вместе подниматься в огненное небо, чувствовать крепость крыла друг друга в боях. Оба они станут Героями Советского Союза...