Суть этого маневра вот в чем: пара штурмовиков, идущих небольшим уступом по отношению друг к другу - ведущий немного выше ведомого, производит обмен местами. Примерно, если ведомый идет справа сзади, то он переходит низом налево, а ведущий - сверху вниз направо. Потом снова, но уже с обратным креном. Поскольку этот маневр осуществляется с креном, оба летчика все время видят хвостовое оперение друг друга.
На какое-то время "мессеры" оторвались от "ильюшиных", те снизились до бреющего и ускользнули. Все же им удалось провести фотографирование указанной местности, и разведчики развернули машины назад, к аэродрому базирования.
И тут на них снова набросились "мессеры" и "фоккеры". Воздушные стрелки отбивались мастерски.
Попав в сетку прицела Драченко, пошел к земле один "фокке-вульф", второй подвернул сбоку на штурмовик Круглова и ударил по нему из пулеметов. Машина Круглова задымила, стала отставать, теряться из виду...
Немецкие истребители "клевали" "ил" Драченко на всем пути до села Егоровка. Отстали, по-видимому, выработав горючее.
Когда младший лейтенант Драченко приземлился, его окружили летчики и техники. Штурмовик представлял собой страшное зрелище. Обшивка свисала клочьями, зияли черными дырами более трехсот пробоин. К счастью, фотокамеры оказались целыми. В лаборатории сразу же проявили пленку, и дешифровщики, не мешкая, представили снимки командованию. Сведения оказались весьма и весьма ценными.
Аналогичное задание пришлось в эти дни выполнять и паре разведчиков-штурмовиков старшему лейтенанту Б. Мельникову и лейтенанту В. Ермолаеву - летчикам из 735-го авиаполка: сфотографировать Яссы и прилегающую к ним местность. Для этого надо было сделать четыре захода. Штурмовики сопровождала на задание четверка "яков", возглавлял которую Герой Советского Союза капитан Н. Шутт.
На протяжении всего полета к объекту противник не подавал признаков жизни, но у самых Ясс разом ударили массированным огнем "эрликоны". С одной стороны, это было хорошо - при обстреле воздушных целей автоматическими установками фашистские истребители в небе, как правило, не появляются. И разведчики стали на боевой курс, включили фотоаппараты. Заход... Разворот... Еще заход...
Зенитки сосредоточили весь огонь на штурмовиках. Истребители сопровождения идут спокойно в стороне - их гитлеровцы пока не трогают. Разведчики прошли второй заход и сделали такой же маневр для третьего. Все повторяется. Зашли на последний - четвертый заход. Зенитки вдруг прекратили огонь. Все понятно: где-то в воздухе появились истребители противника.
- "Горбатые", топайте домой! - прозвучало в эфире, и четверка "яков", освободившись от сопровождения, вступила в схватку с двенадцатью "мессерами". Гитлеровцы первыми покинули поле боя.
Разведчики на бреющем благополучно вернулись на свой аэродром Кашунка. Отсюда пилоты Б. Мельников и В. Ермолаев сделали еще около десяти вылетов только на разведку. Столько же полетов на фотографирование провели и летчики В. Олейников, В. Серебряков, И. Сушихин, В. Мякенький, Ф. Прокопов.
Мастерски выполнял разведывательные полеты, всегда благополучно проводил свой "ильюшин" сквозь адский зенитный огонь и успешно отрывался от преследовавших истребителей противника командир звена младший лейтенант В. Андрианов. На кишиневском направлении он первый вскрыл передний край оборонительной полосы противника по реке Бык и помог наземному командованию решить много неясных вопросов по изучению сил противоборствующей стороны.
На этом направлении, как и на ясском, непрерывно шли упорные бои на земле и в воздухе.
Командный пункт генерала В. Г. Рязанова находился тогда под Дубоссарами. Как-то по пути на НП 7-й гвардейской армии генерала Шумилова к Василию Георгиевичу прибыл командующий фронтом маршал И. С. Конев. Обстановка в последние дни апреля была прямо-таки накалена: вражеская пехота и танки большими силами пытались контратаковать позиции советских войск. Вызывая согласно требованию командующего фронтом по радио одну группу штурмовиков за другой, командир корпуса давал им четкие задания, называл ведущих.
...В воздух поднялась и девятка, ведомая майором С. Володиным, прикрывали группу истребители Героя Советского Союза капитана С. Карнача.
Задание - любой ценой подавить вражескую артиллерию, поддерживающую контратаки своих танков и пехоты.
Три мощных удара - и вражеский артполк перестал существовать. Об этом сразу же на НП корпуса доложил с воздуха разведчик-наблюдатель капитан Д. Нестеренко.
Следующая группа, которую повел в бой лейтенант Т. Бегельдинов, согласно приказу генерала Рязанова бомбардировкой и пушечным огнем отсекала танки и пехоту, вклинившиеся в нашу оборону. Подобную задачу выполняли еще несколько экипажей. И снова операцию завершил краткий доклад капитана Д. Нестеренко: контратака гитлеровцев захлебнулась, противник спешно отошел на исходные позиции...
Сердечно поблагодарив генерала Рязанова за умелое управление, командующий фронтом вскоре убыл. По его приказу всем летчикам - участникам отражения контратак была объявлена благодарность.
А вот какой случай произошел в те дни в 66-м штурмовом авиаполку, которым командовал майор Федор Васильевич Круглое. О нем и сегодня ветераны вспоминают с веселой улыбкой.
...Девятка штурмовиков вышла на задание: подавить противника на высоте, прикрывающей подступы к Яссам. НП командира корпуса - у ее подножия. Увидев, как штурмовики неуклюже обрабатывали высоту, генерал не сдержался и после первого же захода девятки закричал в микрофон радиопередатчика: "Лапотники вы, а не штурмовики! По пушкам и пулеметным точкам пройдитесь, а землю и без вас перепашут!"
Но и второй, и третий заходы тоже оказались малоудачными. От бомб вставали только густые столбы земли, а противник продолжал обстреливать нашу пехоту, поднявшуюся в атаку.
Штурм высоты не удался - она осталась за гитлеровцами.
Весь личный состав полка, зная крутой характер генерала, ждал грозного звонка по телефону. Но тот не звонил. Уже в сумерках на аэродроме появилась его машина. В запыленном плаще, хмурый, Рязанов даже не принял рапорта майора Круглова, приказал немедленно собрать весь летный состав. Когда полк построили, генерал взволнованно заговорил:
- Конец третьего года войны - и такая работа. Весь корпус опозорили!
Молча прошелся перед строем летчиков, сурово посмотрел на офицеров.
- На кого надеетесь? - и, повернувшись к Круглову, продолжил: - Вы думаете, Пушкин за вас будет работать?
Такая уж была привычка у Василия Георгиевича - если что не ладилось, то он предупреждал: "Вы на Пушкина не рассчитывайте!"
Все тяжело переживали этот разговор с генералом. Командование полка на следующий день. Произвело перестановку в эскадрильях и провело дополнительные тренировочные полеты. А вскоре поступил приказ повторно обработать высоту. Напутствуя летчиков, майор Круглое говорил: "Не уходить от цели, пока последний вражеский пулемет не будет разнесен в щепы. Наша пехота должна ворваться на высоту без потерь".
И на этот раз командир корпуса был на своем наблюдательном пункте. В условленный час девятка штурмовиков появилась над целью, развернулась, прошлась над высотой один, два, три, четыре раза. Противник замолк. Вслед за бомбовой волной наша пехота дружно поднялась и ринулась в атаку. Генерал Рязанов ликовал. "А ну-ка, ребята, еще разик-другой пройдитесь над высоткой!"
Со страшным ревом самолеты носились над высотой, а пехотинцы тем временем выбивали противника из траншей. Генерал, провожая взглядом уходившие домой штурмовики, спросил по рации: "Доложите, кто сегодня вел девятку?" "Пушкин", - последовал ответ. "Перестаньте шутить!" - "Товарищ генерал, честное слово, Пушкин!"
Выйдя из укрытия, Рязанов сел в машину и поехал на аэродром. В полку все растерялись, когда увидели, что и на этот раз генерал приехал рассерженным. Опять был выстроен летный состав, и генерал объявил всем собравшимся благодарность.
- Высоту штурмовали отлично. Кто вел девятку, выйти из строя!