На аэродроме в Кросно штурмовикам подвесили под плоскости десантные мешки на бомбодержатели, и машины вырулили на грунтовку. Взлет оказался довольно сложным: груз создавал дополнительное сопротивление, увеличивал разбег самолета. Поднялись благополучно - и прямо в квадрат. А через четверть часа парашюты уже висели на деревьях, мешки подбирали конники.
Убедившись, что все в порядке, "илы" сделали над точкой выброса вираж и ушли домой. При возвращении экипаж Ермолаева в районе Крынице увидел в долине скопление немецкой пехоты. Летчик открыл по ней пушечно-пулеметный огонь с передней полусферы, а стрелок сержант Тимченко, как говорят, поддавал жару при выходе из атаки.
"Воздушный мост" заработал. Штурмовики за короткий срок сбросили кавалеристам десятки мешков с боеприпасами, продовольствием, фуражом, питанием для раций, медикаментами.
Кавалерийский корпус генерала В. К. Баранова вскоре пробился из окружения и соединился с частями 38-й армии, которая все больше втягивалась в напряженные бои с противником.
Особенно усложнились задачи танкистов - сказывалось преимущество обороны противника в горной местности. Не имея пространства для маневра, танки попадали в засады, подрывались на минах, их били прямой наводкой хорошо замаскированные орудия. Прошедшие специальную подготовку, немецкие егеря действовали коварно и хитро.
Естественно, танкисты жаловались и на авиаторов, теряя свои боевые машины.
Как-то в полдень, когда исчезают тени от горного рельефа, я поднял шестерку штурмовиков с целью проконтролировать действия одного из ведущих групп, его умение находить цель и подавлять ее.
Старший группы привел экипажи в заданный район, построил в замкнутый круг и пикированием обозначил цель. Кто как, но я ее не заметил. Два самолета сбросили бомбы, но цель себя ничем не обнаружила. Тогда я приказал прекратить атаки и на втором холостом заходе увидел малозаметный выжженный сектор растительности. Похоже было, что именно здесь и стояло спрятанное орудие. После повторной атаки этого места картина прояснилась. Горели две автомашины и одна... пушка,
На разборе задания ведущий мне объяснил, что бил по наитию, по "наиболее вероятному месту", где могло бы стоять противотанковое орудие врага - ведь перед ним был участок дороги до одного километра, выгодный только для ведения огня прямой наводкой. Вообще-то доводы командира группы были обоснованны, хоть и не совсем. Бить все же нужно было наверняка.
В тот же день в штабе дивизии мы приняли строгое решение: самым тщательным образом вести разведку обороны противника с воздушным фотографированием важных участков дорог. Что касается наших танков, то впереди их нужно пускать хоть небольшие группы штурмовиков, которые будут давить противотанковые пушки и выковыривать их из каменных укрытий.
Осуществляя боевые действия в экстремальных условиях, мы встретились с еще одним "сюрпризом": впервые за войну нас, парящих в воздухе, обстреливали не снизу, а сверху, так как вражеская артиллерия, в том числе и зенитная, расположилась на вершинах гор.
...Несколько минут лейтенант М. Коптев прощупывал взглядом перевалы и отроги гор, лощины, вьющиеся нити дорог. Кругом царило какое-то первозданное спокойствие. Но вот одна из лощинок показалась летчику подозрительной. Позже он объяснил нам почему. Как-то неестественно выглядели кусты, к тому же из них торчали какие-то жерди. Очевидно, стволы танков...
И тут же в эфир полетело донесение с точным указанием ориентиров места скопления вражеской техники.
- Идем домой. Отсюда они никуда не денутся, - передал Коптев по радио своему ведомому М. Махотину. Разведчики развернулись курсом на свой аэродром.
И точно - уже на полпути они встретили девятку штурмовиков, возглавляемую старшим лейтенантом Ю. Балабиным...
Кто-кто, а Юрий умел "выколупывать" этих бронированных скорпионов.
Через несколько минут лощину заволокло дымом, над серо-зелеными коробками забились рыжие огненные ленты...
Наступающие наземные части вплотную приблизились к деревне Гамры, расположенной вблизи высоты 718,0. Но преодолеть сопротивление противника не удалось. На склонах укрепилась вражеская артиллерия.
И тогда по приказу командира корпуса к Гамрам вылетела штурмовая группа старшего лейтенанта Ю. Балабина.
Она прошла вдоль линии фронта и на небольшой высоте нырнула в ущелье, но была обстреляна зенитками, расположенными на вершинах скал.
Штурмовики провели противозенитный маневр и, свернув к седловине, оказались в соседнем ущелье. Круговой маршрут повторили еще раз, так как при первом заходе противник не был обнаружен. В Гамрах заметили несколько бронетранспортеров.
Во время второго захода обстановка прояснилась: в самом узком месте реки Вислоки, в ущелье, недалеко от моста, были зарыты два танка. Одни башни торчали. Южнее, чуть ближе к Гамрам, тщательно замаскировалась артбатарея.
Ведущий разделил экипажи на две группы. Одна атаковала батарею, другая танки. Штурмовку группа провела удачно. И орудия и танки были уничтожены.
Убедившись, что путь свободен, наступающие бросились вперед. Первыми двинулись пять тридцатьчетверок. Они беспрепятственно проскочили мост, за ними потянулись остальные.
Напоследок по приказу командира корпуса Балабин сделал еще по два захода на укрытия гитлеровцев.
Уже собрав группу, ведущий увидел в форточку, как наши танки приближались к Гамрам...
Жестокие бои велись за каждую высотку, за каждый населенный пункт. У Доброслава гитлеровцы предприняли контратаку и приостановили наступление наших подразделений.
На этот раз в район боевых действий вылетела девятка "ильюшиных" во главе со старшим лейтенантом Н. Столяровым.
Противник старался использовать лес и гористую местность, чтобы скрыть от наблюдателей свои силы. Но летчики сумели разыскать и танки и бронетранспортеры и атаковать цели. Бомбы, снаряды прожигали вражеские машины, рвали их броню. Итог вылета - уничтожены четыре танка, артиллерийская батарея.
Воодушевленные действиями штурмовиков, пехотинцы поднялись в атаку и минут через двадцать очистили Доброслав от фашистов.
...Вскоре с командного пункта в небо взвилась очередная зеленая ракета, и штурмовики один за другим оторвались от земли. Курс - на запад, к горной реке Вислоке.
Прошли годы, и я не помню сейчас, кто был в тот вылет старшим группы, но само событие врезалось в память навсегда.
Несмотря на густую дымку, экипажи точно вышли на цель и сбросили противотанковые бомбы, затем обстреляли эрэсами движущиеся в строю бронетранспортеры. Вокруг "илов" густо вспыхивали разрывы зенитных снарядов, переплетались малиновые трассы очередей крупнокалиберных пулеметов. Потом вдруг все затихло. Летчики сразу поняли, что это значило: в воздухе появились немецкие истребители. Не дав штурмовикам перестроиться в круг, "мессеры" насели на них с ходу.
Лейтенант Н. Хорохонов, не отрываясь от ведущего группы, изловчился и всадил в преследовавшего его "худого" пушечную очередь. "Мессершмитт" разнесло на части. Однако остальные истребители зажали в "клещи" нашего ведущего. Хорохонов бросился на выручку, подбил еще одного "сто девятого".
Пара вражеских истребителей продолжала атаковать машину командира группы. Было видно, как темные пробоины прошили во всю длину фюзеляж и плоскости его "ила", клочками свисала и обшивка.
- Уходи домой! - прокричал ведущему Николай Хорохонов и бросил свою машину под пушечный удар "мессершмитта".
Снаряд попал в мотор штурмовика, "ильюшин" вспыхнул и, переваливаясь с крыла на крыло, стал падать. Воздушный стрелок сержант Ф. Дилов выбросился с парашютом, за ним оставил неуправляемый самолет и Хорохонов. Оба они погибли в перестрелке на земле...
Именно в эти дни и случился казус, о котором еще долго вспоминал при встрече со мной генерал Красовский.
Как-то генерал Рязанов вызвал меня на КП и сказал, что у него в штабе скопилось много неотложных дел, потому мне придется остаться на командном пункте и держать под рукой три-четыре группы штурмовиков, но использовать их следует разумно - с горючим в корпусе туговато.