Никто не заметил, как появился всадник, будто он вырос из-под земли в толпе влюбленных, и они от страха не смели взглянуть на него.
— Презренные, — сказал он, — покиньте площадь вместе с конями вашими. Разве не понимаете вы, что стук копыт мешает трем дамам молиться?
И, сказав это, ускакал на восток.
— Ах, видали вы эти серебряные латы, этот огненный султан? — толковали меж собою влюбленные. — То был, наверное, ангел божий, прилетевший из рая к трем дамам.
Но самые бесстыдные бормотали:
— Не запретит же он нам стоять перед домом! ну и будем здесь тихо стоять.
Как по небесному велению три девицы отправились в путь неведомо куда.
На другое утро, ни свет ни заря, влюбленные опять пришли гурьбой к дому девиц, оставив, однако, своих лошадей в конюшнях. Когда взошло солнце, они увидали, как три девицы, повинуясь приказанию божьему, вышли из дому и сели, каждая на своего иноходца. Подумав, что девицы отправились на соседний луг подышать свежим воздухом, воздыхатели двинулись следом за ними, распевая в их честь веселые песни.
По городу иноходцы шли медленным шагом, а очутившись за пределами города, понеслись вскачь.
Влюбленные бросились было пешком догонять лошадей, но под конец один за другим без сил повалились на землю.
Пробежав несколько миль, иноходцы остановились. И три девицы, видя, что они избавились от докучливых преследователей, приняли решение возблагодарить бога за его великую помощь и выстроить во славу ему прекрасную церковь.
Но где? Этого они не знали. Однако все уже было заранее определено в раю, как вы сами сейчас увидите.
Ибо, как только девицы снова сели на своих иноходцев, кони, ведомые божьим духом, пустились бежать дальше.
И скакали они через реки, мчались сквозь леса и города, — и городские врата открывались перед ними и закрывались за ними, — прыгали через стены.
И все пугались, глядя, как неслись мимо три быстрых, как ветер, белых коня и три белокурые дамы на них.
И так пробежали они тысячу миль, если не больше.
Об алмазных молотках и фундаментах, выброшенных из земли.
В Хакендовере, в герцогстве Брабантском, иноходцы остановились и заржали.
И не хотели больше ступить ни шагу — ни вперед, ни назад.
Ибо здесь было место, избранное богом для построения храма.
Но вообразив, что кони притомились, девицы пешком добрались до Хойбаута, где и рассудили, что лучше всего возвести церковь именно здесь.
Для этого послали они за самыми умелыми работниками и мастерами-каменщиками, которых явилось так много, что в один день был заложен фундамент вышиною по крайней мере в две пяди.
Девицы очень обрадовались этому, полагая, что дело их угодно богу.
Но на другое утро они увидали, что все камни выброшены из земли.
Подумав, что тут, быть может, случайно похоронен какой-нибудь злодей-еретик, чьи проклятые богом кости ночью сбросили с себя церковные камни, девицы вместе с каменщиками отправились в Стенен-Берх и принялись там за ту же работу, что и в Хойбауте.
На другое утро, однако, они увидали что и здесь камни лежат на земле.
А все это произошло потому, что господь пожелал, чтобы поклонялись ему единственно в Хакендовере.
И ночью прислал он своих ангелов с алмазными молотками, взятыми из райских кладовых. И велел им разрушить труд трех девиц.
Весьма озадаченные и опечаленные, девицы упали на колени и, обратясь к богу с жаркой молитвой, просили его открыть им его волю и указать место, где ему угодно, чтобы ему поклонялись.
О меньшой из сестер и о прекрасном ангеле.
И вдруг они увидали юношу дивной красоты, одетого в платье цвета закатного солнца.
Он глядел на них благосклонным взором.
Узнав ангела божьего, три девицы поверглись ниц перед ним и склонили лица к земле.
Однако меньшая из сестер, более смелая, как многие дети, решилась взглянуть на прелестного посланца и, увидев, как он приветлив, совсем расхрабрилась и засмеялась.
Ангел взял ее за руку и сказал всем трем:
— Встаньте и следуйте за мной!
И три девицы встали и последовали за ним.
Так дошли они до места, где и поныне стоит церковь, и ангел сказал им:
— Вот это место!
— Спасибо, монсеньор, — весело ответила меньшая сестра.
О том, как три сестры увидели зеленый остров, и какие прекрасные цветы и птицы были на нем.
Это было на тринадцатый день после праздника крещения; снегу навалило целые горы, и он не таял, потому что дул сильный северный ветер.
И посреди снега три девицы увидали зеленый остров.
И этот остров опоясан был алой шелковой нитью.
Воздух на острове был весенний; цвели розы, фиалки и жасмин, испуская аромат, подобный бальзаму.
Вокруг царила зима, бушевала вьюга, трещал мороз.
А посреди острова, где теперь стоит главный алтарь, высился вечнозеленый дуб, и он цвел цветами настоящего персидского жасмина.
В его листве распевали малиновки, соловьи и зяблики, и звучали их песни, как хор небесный.
Ибо то были ангелы, воплотившиеся в пернатых и своим щебетом возносившие хвалу господу.
Милый соловушка, самый искусный из всех певчих птиц, держал в правой лапке полоску пергамента, на которой чистым золотом было выведено:
«Здесь находится место, избранное богом и чудесным образом указанное трем девицам, дабы они возвели тут церковь во славу господа нашего и спасителя Иисуса Христа».
Велика была радость девиц, и меньшая сказала ангелу:
— Мы видим теперь, что бог нас немножко любит; что мы должны делать дальше, скажите, монсеньор ангел?
— Надобно, милочка, выстроить здесь церковь, — ответил прелестный посланец, — и отобрать для этого дела двенадцать искуснейших каменщиков, не Дольше и не меньше. Тринадцатым будет бог.
Сказав это, он вознесся на небеса.
О церкви в Хакендовере и об искусном каменщике, ее строившем.
Тогда три сестры поспешили выбрать двенадцать искусных каменщиков, и они заложили фундамент храма там, где проходила алая шелковая нить.
Работа подвигалась так быстро, что любо-дорого было смотреть, до того проворно ложились камни один на другой.
Но чудом было и то, что во время работы каменщиков всегда было тринадцать, а в обеденные часы и в час получки только двенадцать.
Ибо господь пожелал с ними работать, но не есть и не пить, он, у кого в раю такие вкусные паштеты, такие сладкие фрукты, такое дивное вино в сапфировом фонтане.
А фонтан этот всегда изливает вино еще более золотистого оттенка, чем само расплавленное золото.
Не страдал также господь из-за нехватки денег: это огорчение предоставлено нам, горемыкам, — жалким и от природы неимущим созданиям.
Лишь только церковь была достроена, повесили, как водится, колокол.
Все три девицы вошли в церковь, и меньшая, упав на колени, спросила:
— Кто, о небесный супруг и возлюбленный наш Иисус, освятит эту церковь, возведенную нами во славу твою?
На что господь ответил:
— Я сам освящу и посвящу себе самому эту церковь, и никто не должен освящать ее после меня.
О двух епископах и об отсохших руках.
Однако два преподобных епископа, находившиеся в Хакендовере, увидев новую церковь, захотели ее освятить.