Собственный истошный крик вырвал ее из оков кошмара, швырнув в материальный мир, где мокрые простыни объяли девичий стан. Влажные глаза на мокром лице, с тающей тенью пережитого страха, пустым взором обратились в темноту. Разум беспощадно бился с ужасом, тщась сбросить узы ночных сновидений и впустить реальность. Щелкнул замок и в просвете дверного проема показалась темная фигура. Олеся с опозданием пришла в себя и быстро мазнула по щекам, устраняя следы беспомощности перед собственным подсознанием.
- Что случилось? – спросил Вратислав.
Потребовалось несколько секунд, чтобы перевести дыхание и придать голосу твердости, втайне уповая на темноту скрывающую плачевное состояние:
- Ничего.
- Я слышал крик, - последовало возражение, и она вспомнила кто перед ней. Василиск, способный видеть в полной темноте, когда другие остаются слепцами. Не она ли сейчас пользовалась той же дарованной способностью, совершенно позабыв б осторожности и предоставив узреть то, что не предназначено для чужих глаз.
- Тебе показалось, - холодно вымолвила она.
- Ты порядок наводить собираешься? – все тот ровный тон.
- Нет, - легла набок и подтянула к лицу одеяло, давая понять что разговор окончен. При звуке закрывшейся двери, напряжение, сковывающее тело рассеялось и девушка провалилась в спокойный сон.
Двое суток навязанной диеты и всего один вопрос: «Проголодалась?». Сорок восемь часов тишины, изредка прерываемой звуком открывшейся двери и единственным вопросом. Олеся практически не вставала с постели, порой просыпаясь от очередного кошмара садилась на пол у окна и подолгу пустым взглядом смотрела в окно. Словно очнувшись от оцепенения, вздрагивала, затем вставала попить воды из под крана и снова шла в постель. А дыра в груди все росла и ширилась, все глубже погружая ее в сомнамбулистическое состояние. У Инфектом ее время от времени выводили из Силовой ловушки, а здесь она хоть и обреталась в комфортных условиях, но безвылазное нахождение в подобных условиях исправно исполняло свою работу – медленно сводило с ума. На третий день Вратислав не выдержал первым, пришел с огромной ароматно пахнущей шаурмой и аккуратно обходя осколки двинулся к свернувшейся на постели девушке.
- Все еще не проголодалась?
Отвечать было откровенно лень. Если бы она обладала чуть более пышной фигурой, может быть и чувствовала себя нормально, но отсутствие жирового запаса необходимого для резервной работы организма не имелось вовсе, соответственно слабость превалировала над всеми потребностями. Да, ее жутко мучил голод, однако он носил совершенно иной характер, а не тот, о котором мужчина вел речь, ее мучила жажда Силы. Сосущая пустота в груди, не получая насыщения ела ее изнутри, тянула жизненные соки и разлагала рассудок. Неужели Василиск не понимает каково ей, разве не знает что происходит с такими как он или она в изолированной от Истоков зоне? Неужто не видит что ей абсолютно плевать на представление устроенное им?
Словно в ответ на его вопрос, желудок утробно заурчал.
- Все-таки проголодалась, - довольным тоном произнес он.
Над ней образовалась тень. С ленцой приоткрыла веки и обозрела склонившегося мужчину. В янтарных глазах мелькнула тень тревоги, не тронувшая ее, напротив - при виде ненавистного лика, в груди заелозила пробудившаяся из спячки злость. В ней не осталось уже никаких сил бороться с ним, ни физических, ни моральных, поэтому закрыть глаза и снова уйти в себя, отключится от внешнего миры, от звуков, света и забыть о человеке, загнавшем ее в ловушку.
Когда в очередной раз открыла глаза в комнате царила темнота. Она потеряла счет времени, все чаще проваливаясь в беспамятство. Когда приходил Вратислав в комнате было светло, вот только какого характера был свет она не могла сказать: дневной или все же электрический. Проанализировав собственное самочувствие сообразила что стало причиной пробуждения. Жажда, она жутко хотела пить. С трудом выпутавшись из мокрых простыней, села и тут же пожалела о содеянном. Комната поплыла и закружилась, а ребра отозвались жгучей болью. Пощупала перевязанную грудь и застонала в голос. Неужели воспалилось? Учитывая что повязку не меняли три дня - или все же четыре? – ничего странного в этом нет. Организм ослаблен вынужденной голодовкой вот и результат на лицо.