- Олеся, не время расслабляться.
С неохотой распахнула глаза и увидела его, несущего столик-поднос. Видать в коридоре его появления ожидали. Водрузив ношу на отремонтированный комод – отремонтированный? – направился к ней. Девушка растерянно огляделась, отметив несколько не достающих элементов интерьера и полный, сказала бы даже идеальный, порядок.
- Пока ты спала, Марта прибралась.
- Извинись перед ней за меня, - простуженным голосом начала она, - свинство я чинила вовсе не для нее.
- Непременно, - приближаясь к ней, вымолвил мужчина, ловко поддел ее подмышки и вздернул на подушке верх, затем установил поверх одеяла столик и вернулся в кресло, устремив на нее ожидающий взгляд. Он что, всерьез полагает она сможет есть под прицелом его неусыпного ока? Оглядев содержимое подноса, отметила наличие пиалы с ароматным бульоном, кусочек хлеба и зеленый чай. Желудок радостно уркнул, но она не спешила удовлетворять его потребностей, воззрилась на мужчину и сложила руки на груди.
- Тебе помочь? – насмешливо поинтересовался он.
- Очень обяжешь, - и выразительный взгляд на дверь.
- Прости, не понимаю твоих намеков, - стремительно подался вперед и взял со столика ложку.
- Если сунешься ко мне, получишь порцию горячего за шиворот, - будничным тоном пообещала Олеся.
Улыбкой Вратислава можно освещать производственное помещение.
- Как мне не хватало твоего острого язычка.
- Складируй воспоминания в копилку, я здесь не задержусь.
- Это мы выясним позже, а сейчас давай вернемся к насущным проблемам, - сурово изрек он, подсев к ней на постель.
Девушка напряглась и яростно прошипела:
- Не мои трудности, прошу заметить, не я выдвигала глупые условия, - и отвернулась от него. От резкости движения перед глазами все поплыло, пришлось закрыть глаза, ибо к горлу подкатила тошнота.
- Именно поэтому я сижу здесь и готов кормить тебя лично, - нетерпеливо выпалил собеседник, видать терпение на исходе.
- Уйди, - глухо вымолвила она, пытаясь справиться с приступом дурноты.
Рядом раздался тяжкий вздох, затем интонация призывающая к перемирию:
- Олеся, давай прекратим воевать. Ты не в состоянии вести боевые действия.
Внезапно навалилась апатия, напомнив о чувстве голода иного характера. Дыра в груди никуда не исчезла, просто неприятные ощущения поблекли на фоне общего самочувствия. Если прежде ломало только изнутри, то ныне казалось она изломана целиком и полностью. Ее грубо подлатали, предоставили возможность почувствовать себя живой, требовали удовлетворения жизненонеобходимых потребностей, тем самым не позволяя задумываться о собственном положении и отключаться от реальности. Возможно оттого она все еще не потеряла себя, хотя разум по-прежнему сбоил, погружая в состояние прострации. Вот и сейчас Василиск окликнул ее, а не дождавшись отклика, коснулся руки. Вздрогнула и растерянно воззрилась на него, совершенно не понимая что от нее хотят, но точно зная что необходимо самой.
- Отпусти меня, - в голос взмолилась она.
Долгий взгляд прикипел к ее лицу, внушая трепетную надежду, ведь до этого он и слышать не хотел ни о чем подобном.
- Мы вернемся к этому разговору, когда придем к взаимному согласию, - напряженный жесткий голос совершенно не обнадеживал. – А сейчас ешь!
Не посмела противоречить, учитывая озвученное. Пусть хотя бы так, чем вовсе ничего. Если к тому времени ее не вызволят отсюда, пойдет на его условия, главное взять себя в руки и набраться терпения. Решительно поставив точку в размышлениях, обняла подрагивающими ладонями пиалу и, поднеся к лицу, отхлебнула теплый бульон. Узрев покорность, он молча вернул ложку на столик и оставил девушку одну.