Посвященные не долго пребывали в неведении, всего одна нечаянная ошибка и о ее существовании стало известно многим. Кто-то пытался ею манипулировать, другие стремились подчинить, а Инфектум пытались вытащить саму суть ее существования. Неограниченная в источниках силы, но не умеющая ими управлять, оказалась не способна противостоять Сильнейшим мира сего и подверглась чудовищным истязаниям, оставивших страшный рубец в подсознании, а на сердце ожог. С тех пор моя жизнь превратилась в существование. Отныне все казалось пустым и серым, не имеющим смысла и цели. Именно исчезновение Димитриса подкосило ее. Надежда, что кровь окрасившая багрянцем снег ей привиделась, и его растаявший в воздухе силуэт всего-лишь игра истерзанного болью разума, с каждым днем гасла. Это убивало ее, однако она исправно следовала его последней просьбе, заставила себя смириться и продолжить свое никчемное существование, как бы это не причиняло боль. Ей пришлось взять себя в руки, запечатать силу и вернуться к жить До Пробуждения, где ничего не напоминало о Нем. Изменить внешность, устроиться на работу и ограничить общение с друзьями, чтобы ни их ни себя не подвергать опасности обнаружения. Пусть все свято верят, что это ее кровь на снегу на территории бывшей ветлечебницы, что это ее смертельно раненую выносили оттуда, главное предать забвению единственную Фламма и более не вспоминать о ней, как это сделала она.
Дом-работа-дом, отныне вся ее жизнь свелась к этому нехитрому маршруту. Спустя некоторое время ночные кошмары вынудили искать лекарство от них. Было все: и снотворное и бессонница, пока двоюродная сестра однажды не позвала с собой в клуб. С тех пор у нее появилась отдушина. Она стабильно, раз в неделю, посещала какой-нибудь клуб и танцевала до утра, с лихвой сбрасывая лишнюю энергию и негатив. Такие разгрузки ненадолго, но весьма успешно приносили ночной покой. А вскоре, на пару месяцев, из Казахстана приехала мама и это послужило еще одним толчком поверить в себя и наполнить жизнь смыслом. Всегда есть к чему стремиться, необходимо только время и терпение, чтобы понять к чему именно.
В очередной раз собираясь в клуб, приняла звонок от Киры.
- Привет!
- Привет, Лесь! Хотела узнать как у тебя дела.
- Все хорошо, дома отдыхаю. Как у вас?
- У меня все гуд, Кирилл пытается собрать денег на свадьбу, а Лева… Олесь может все же вернешься? – взмолилась подруга.
- Что Лева? – чуть требовательно спросила она.
- Он волнуется о тебе. Ничего не говорит, но всегда с нетерпением ждет новостей от меня. Боится лишний раз потревожить тебя.
- Ты же знаешь, я уже объясняла…
- Да, знаю я, знаю, - нетерпеливо перебила ее приятельница, - уже семь месяцев прошло, может уже достаточно?
- Давай поговорим об этом позже, хорошо? – примирительно попросила она. – Мне надо идти.
- Ты все-таки добьешься того, что я начну ломиться к тебе домой, - пробурчала в ответ, и неожиданно сменила тон: - В общем я не за этим звоню. Василиски «проснулись». Стычки с новой силой возобновились. Более того, пострадали несколько людей. Кир полагает это провокация.
- Хочешь сказать, они ждут что кто-нибудь вмешается? – удивленно спросила Калиновская.
- Я ничего не хочу сказать, это всего лишь предположение, - прозвучало чуть резче чем необходимо.
- Аркадий Степанович намерен что-либо предпринять?