- Он пытается связаться со Старшим Василисков, но пока безуспешно. Эта эпопея продолжается пятые сутки. Один из наших стал свидетелем безобразной сцены: четверо парней задирали двух обыкновенных девчонок, параллельно прощупывая эфир.
- Кто-то из вас наткнулся на них? – в голосе прорезала тревога.
- Нет, нет! Мы пока не вмешиваемся, ждем отмашки Старшего. У него есть подозрение, что они сами по себе, поэтому не имеет право влезать.
- Да ладно! – потрясенно изрекла Олеся, и на то имелись все основания: такого по сути не могло быть. Кланы видя такой беспредел, особенно если его чинят Беспризорные, быстро берут все под свой контроль. Беспризорными считаются тех, кто только Пробудился, то есть в возрасте 25 лет. Обычно сообразив какими они обладают возможностями и какой кайф приносит выплеск Силы, съезжаю с катушек и начинают творить такое, что грозит обнаружением миру таких как мы, Владеющих силой. В каждом городе обычно есть небольшой подклан, который действует под руководством Старшего (Фортисимума), но не всегда удается вовремя остановить бесчинства, способные погубить не одну жизнь. Тем не менее если это заметили Каэли, то каким образом Василиски, один из самых многочисленных кланов, мог такое пропустить?
- Если честно, насчет этого гложут сомнения, но... мы готовимся к худшему. Поэтому будь осторожна и ни во что не вмешивайся. Никто не знает что ты жива, пусть все так и остается.
- Ладно, - с готовностью согласилась она, нервно передернув плечами, и по привычке попрощалась: - До встречи.
- До встречи, Леся, - в словах подруги прозвучала трепетная надежда. Подобное прощание уже превратилось в традицию, хотя обе прекрасно знали, что таковая не скоро состоится.
Прошедший разговор заставил задуматься. Скорее всего Кирилл прав, такая последовательность действий говорит о провокации. Наверняка молодежь действует по чье-то указке, и это ни есть хорошо. Если попадется кто-нибудь из тех кто знает о мнимой гибели Фламма, пиши пропало, и не дай Бог столкнуться с ними ей, иначе последствия будут ох какими плачевными. Силы, запечатанные более полугода, жестко рвутся наружу, и если не подготовленной сорвать печать, многим представиться возможность увидеть знатное зарево. На нынешнем этапе, оковы стремительно слабеют, с каждым днем приближая момент вырвавшейся из-под контроля стихии. В психологическом аспекте вообще полный шва. Такое ощущение, словно носить чужую личину, пряча под маской свой истинный облик, и не имеешь возможности даже сказать об этом.
Отбросив тягостные мысли, Олеся вызвала такси и заварила себе кофе. Сегодня у нее будет возможность сбросить накопившееся напряжение и ненадолго избавиться от ненавистных кошмаров.
Глава 2.
Расплатившись с таксистом, неторопливо приблизилась к сестре и чмокнула в щеку.
- Как поживает мой малыш? – сразу прозвучал вопрос.
- Нет чтобы побеспокоиться обо мне, она тревожиться о собаке, - обиженно вымолвила Калиновская.
- Ему тесно в квартире, - мгновенно прозвучало оправдание, - а у тебя пятнадцать соток свободного пространства.
Усмехнувшись, подхватила кузину под руку и молча повела к входу в увеселительное заведение. Спустившись по ступенькам, дверь перед ними распахнулась, обдав светомузыкой и басами. Полумрак, круглый бар в центре, закругленные мраморные столики, кресла, в которых можно утонуть, и большая танцевальная площадка перед ди-джеем. Все в пестрых тонах, гармонично сочетающееся с цветными огоньками подсветки. Им на встречу выступила администратор и, услышав фамилию, шустро лавируя по залу, отвела к забронированному месту. С этой точки зала музыка не грохотала, а плавно вилась, оживляя улыбку на лице Олеси.
- Это наверное единственная вещь, за последнее время, которая заставляет тебя искренне улыбаться, - услышала комментарий в свой адрес.
- Это плохо?
- Недостаточно хорошо, - прозвучал мягкий ответ, и она еще шире улыбнулась, отнюдь не от слов, а от красивой композиции, раздавшейся из динамиков.
Знакомая официантка приняла заказ и удалилась. Не дожидаясь напитков, под одобрительный кивок Настены, сорвалась с места, оказавшись средь не многочисленной толпы и сомкнула веки. Ноги послушно двигались в ритм, а руки и тонкий стан выписывали немыслимые узоры. Невзирая на ритмичный мотив, слова певца, наполненные скорбью, мгновенно нашли в ней отклик: улыбка исчезла, маска треснула, выдавая всю гамму чувств, что томилась на глубине души. Музыка сменилась, ни шибко отличаясь от предыдущей, и тело пело с ней в унисон, говоря о пережитом больше, чем любые слова. То, о чем она не смела вспоминать, отражалось в каждом плавном движении, в каждом повороте головы. Нельзя ей было разговаривать с подругой перед походом в клуб, все еще свежо и болит, чтобы снова вытаскивать это на свет. Демонстрировать посторонним свои эмоции, обнажать чувства. Горькая улыбка проступила на губах и она резко остановилась. Распахнула глаза и напоролась на грустный понимающий взгляд сестры. Впервые за много месяцев непреднамеренно позволила увидеть кузине свои тайны. Рот скривило в ироничной усмешке, обращенной к себе. Глупая, разве можно спрятать очевидное от родных, умеющих читать каждый твой взор, жест и мимику. Не в силах вынести сочувствие проступившее в лице Насти, отвернулась и поспешила в туалет.