Выбрать главу

— Как вы осмелились… — прошептал он и затем, заметив Банданга, — а, прошу прощения, туан. — Он едва пытался скрыть презрительную усмешку. — Я подумал, это какой-нибудь невежда из новичков рискнул помешать дежурному офицеру. Банданг отступил назад.

— Э-э… Ну, знаете, Дженсенг, — он задохнулся от негодования, — вы уж слишком далеко заходите… Уж слишком. Я, знаете, э-э, требую к себе уважения. Да.

Дженсенг обвел их испепеляющим взором:

— Я несу службу здесь, пока меня не сменят. — Вой насосов, проникающий сквозь стекла будки, заглушал его голос. — Вы знаете закон.

— Да, разумеется. Но…

— Здесь, на посту, мы не подчиняемся никому, туан. Я мог бы вас пристрелить просто так, из одного каприза, и никто бы меня не осудил. Закон свят.

— Да-да, конечно, — Банданг вытер лицо. — И у меня, знаете ли, есть служба, которую я должен…

— Это в офисе-то? — осклабился Дженсенг. Тут бойцовским петухом выскочил вперед Вароу.

— Не припомните ли вы нашего гостя, коллега? — спросил он.

— Да, — он бросил взгляд на Фландри. — Это тот, что выпрыгнул в окно. Прилетел со звезд. Когда в клетку?

— Да, может, никогда, — ответил Вароу. — Надеюсь, он станет сотрудничать с нами.

— Но с ним что-то нечисто, — пробормотал Дженсенг и отвернул от них безволосый череп, впившись опять глазами в показания приборов, как будто в этом заключался весь смысл его жизни.

— Я думал, вы продемонстрируете ему, как осуществляется контроль за процессом…

— М-м-м… — только и произнес Дженсенг. Он еще долго стоял с отсутствующим видом, жуя губами и не произнося ни слова. — Да, понимаю, — сказал он наконец.

Обратив на Фландри горящий взор, пергаментный старец — живая мумия! — приказал:

— Смотреть туда. За людьми, обслуживающими цистерну. Если один из них сделает ошибку — любую из ста, — это приведет к тысяче последствий. Мгновенно закиснет тесто для хлеба. Погибает миллион людей. Слышите! Смерть! Вы способны вынести такую ношу?

— Нет, — ответил Фландри с чувством, будто шел по минному полю.

Дженсенг указал белым, как мел, пальцем на пульт:

— Именно я призван следить за показаниями приборов, выискивая малейшие ошибки и исправляя их тут же по ходу дела. Я отслеживаю и вынюхиваю как гончий пес. Триста двадцать семь миллионов раз, с тех пор как вступил в эту должность, я спасал хлеб. Триста двадцать семь миллионов жизней обязаны мне. А как насчет тебя, чужак? Можешь ты похвастаться чем-нибудь в таком роде?

— Нет.

— Впрочем, мне обязаны не только жизнью. — Тень легла на его лицо. — Что за польза от жизни, если все, для чего она существует, должно быть утеряно? Так лучше уж отдать то, что по праву принадлежит богам: жизнь, но не запятнанную и не оскверненную ничем и никем вроде тебя, чужак. Юнан Бизар обязана мне своей девственной чистотой. Мне и мне подобным. Мы дарим жизнь, мы же ее отнимаем, чтобы уберечь ее святость.

Фландри указал на черный рубильник и спросил негромко:

— А это зачем?

— Под нами, в фундаменте замка — атомная бомба. Любой, кто в данный момент несет службу, может взорвать ее со своего поста. Каждый приносит клятву совершить этот акт, если святая миссия провалится. Вот зачем этот рубильник.

На это Фландри заметил:

— И это при том, что имеется запас пилюль и кораблей с заправленным топливом, на которых Биоконтроль мог бы отчалить отсюда куда-нибудь подальше?

— К несчастью, духовная деградация проникла и сюда, — вздохнул он горестно. — Нашлись бы и такие, кто так бы и поступил. Но они будут прокляты навеки. Я же по крайней мере спасу большую часть народа.

Дженсенг резко отвернулся.

— А теперь убирайтесь! — крикнул он. Но Банданг уже карабкался по лесенке. Позади всех, улыбаясь, поднимался Вароу. Банданг вытер вспотевшее лицо.

— Ну и ну! — выдохнул правитель. — Вот это да! Я думаю… почетная отставка… Годы не щадят никого…

— Вы знаете закон, туан, — елейно пропел Вароу. — Никто из тех, кто носит на брови золотое клеймо, не может быть смещен иначе как голосованием равных ему по положению. Вы не соберете достаточного количества голосов, а только взбудоражите экстремистское крыло. — Он обернулся к Фландри: — Дженсенг весьма влиятелен здесь. Но и помимо него есть достаточно таких, кто позаботится, чтобы замок взлетел на воздух в случае угрозы.

Фландри кивнул. Если раньше у него и возникали сомнения в серьезности намерений этой публики, то теперь они полностью рассеялись.

— Не знаю, что в этом хорошего? — неуверенно протянул Банданг.

— Мы обсудим это с каш таном, — поклонился Вароу.

— Ну что ж, тогда всего хорошего, капитан! — Банданг поднял руку в отеческом напутствии. — Верю, мы еще встретимся где-нибудь. Но не в клетке?.. Конечно! Всего хорошего! — И он затрусил прочь.

Обратно Вароу шел не спеша. Они не начали говорить до тех пор, пока, поменяв одежду, не оказались в саду в блаженном тепле.

— Ну, так в чем вы хотели меня убедить, Вароу? — спросил Фландри.

— В истине, — ответил тот. Все его бравада и запал бесследно исчезли. Теперь он вперился куда-то вдаль неподвижным взглядом. Чуть приоткрытый рот придавал ему окончательно отрешенный вид.

— Вы имеете в виду близорукий эгоизм этих фанатов? Да они же мечтают о том, чтобы сделать себя бессмертными!.. А может, я ошибаюсь? Может, дело не в бессмертии, а просто в том, чтобы нахапать побольше и смыться?

Вароу пожал плечами:

— Вы все видите в искаженном свете, под другим углом. Глазами другой культуры.

— О, конечно! Я смотрю на это глазами большинства вашего народа! И вы это сами прекрасно знаете! Не понимаю, Вароу, что вы так цепляетесь за эту систему? Ну что вы имеете с этого? Деньги? Жилье? Слуг? И это предел ваших мечтаний?! Вы же способный парень! В Галактике вы бы имели все это и даже больше при ваших способностях.

Вароу оглянулся на двух охранников и тихо ответил:

— И кем бы я там был? Грязным мелким политиканом, бесконечно идущим на компромиссы? А здесь я — Ниас Вароу, которого боятся все!

Внезапно Вароу перескочил на другую тему, выказав незаурядные познания в вопросах культивации ив и эволюции их с давних времен. Он распинался на эту тему всю дорогу, пока они шли до комнаты Фландри. Вароу отворил дверь в апартаменты гостя.

— Ну, отдыхайте пока. И подумайте о том, что я вам предложил.

— Вы столько раз предлагали мне сотрудничество, ни разу не сказав, что от меня требуется, — сказал Фландри.

— Во-первых, я хочу знать абсолютно точно, с какой целью вы прилетели. — Вароу не мигая смотрел на Фландри. — Неглубокий гипнозондаж, если вы не против, меня убедил бы. Во-вторых, вы поможете подготовить фальшивку о вашей гибели, так чтобы не возбудить подозрений. После чего вы будете назначены моим первым помощником. Пожизненно. Посоветуете мне, как модернизировать охрану и увековечить изоляцию планеты. — Он улыбнулся почти смущенно. — Мы не так уж не схожи, капитан. И оба получили бы удовольствие от совместной работы.

— Допустим, я откажусь. Что тогда?

Вспыхнув, Вароу сменил любезный тон на сухо-официальный.

— Тогда — глубокий гипнозондаж. Я выужу из вас все, что смогу. Я не специалист; с этой штукой у меня не было опыта. Вы знаете, что даже в руках профессионала зонд может нарушить многие области мозга. Что уж говорить обо мне… Но, во всяком случае, я успею кое-что узнать перед тем, как ваш мозг разрушится, испарившись.

Он поклонился:

— Жду вашего ответа завтра. Отдыхайте. И дверь за ним затворилась.

Фландри мерил тишину шагами. Он отдал бы год жизни за пару нормальных сигарет, но увы! Сейчас у него не было даже местных. Это явилось последним гвоздем в крышке гроба!

Что делать?

Сотрудничать? Допустить, чтобы его подвергли гипнозондажу? Но это значило отдать свой мозг на произвол свободным ассоциациям беспрепятственно блуждать по его мозгу! И тогда все, что знает Фландри об Империи вообще и о разведке, в частности, станет известно Вароу.