Верный Прицел отправился следом и подошел к воротам в ту минуту, когда последние воины скрылись за ними. Он понял, что настала решительная минута, но, приняв самый беспечный вид, приготовился войти. На некотором расстоянии от себя он заметил Летучего Орла с женой, разговаривающих с индейцем, который, по-видимому, принадлежал к известному классу. Это его ободрило.
Он смело перешел мост и спокойно подошел к воротам. Перед ним тотчас же опустилось копье и загородило ему проход.
По знаку Летучего Орла индеец, говоривший с ним, направился к воротам.
Подойдя к караульному, загородившему проход Верному Прицелу, он сказал ему что-то на ухо; караульный тотчас же поднял копье и, поклонившись с глубоким уважением, отступил на несколько шагов.
Тогда подошедший индеец жестом пригласил охотника войти.
— Брат мой приятный гость в Небесном городе, — сказал он, грациозно кланяясь охотнику, — у моего брата здесь есть друзья.
Верный Прицел благодаря продолжительной жизни в прериях говорил на разных индейских наречиях с той же легкостью, что и на своем родном языке. Услышав вопрос краснокожего, он понял, что его испытывают, и ответил с самоуверенностью, необходимой для верного исполнения его роли:
— Не вождь ли брат мой?
— Да, вождь.
— Так спрашивай, брат мой, Кролик будет тебе отвечать, — сказал Верный Прицел, окрестив себя таким невинным именем.
— Мне не о чем спрашивать моего брата, — ответил вождь вежливо, — я знаю, кто он и откуда пришел: брат мой — один из посвященных в великую науку мудрого племени Юма.
— Вождь верно сказал, — ответил охотник, — вижу, что он говорил с Летучим Орлом.
— Давно ли брат мой покинул свое племя?
— Вот уже семь месяцев прошло после того, как я надел дорожные мокасины.
— Где же лежат земли охоты, принадлежащие племени моего брата?
— По берегам безмерного озера — моря.
— Думает ли брат мой заняться врачеванием в Небесном городе?
— Кролик пришел сюда именно с этой целью и еще затем, чтобы поклониться Ваконде в великолепном храме, который набожные индейцы построили ему в Небесном городе.
— Хорошо, брат мой умный человек, племя его мирное, — заключил индеец и гордо поднял голову. — Я — известный воин, зовут меня Атояк.
— Брат мой великий вождь, — ответил охотник с поклоном.
Атояк принял этот ответ с надлежащей важностью.
— Я сын святого сословия, которому вверена охрана храма, — сказал он.
— Да благословит Ваконда род моего брата.
— Пусть брат мой, Кролик, последует за мной; мы пойдем к друзьям, ожидающим нас, а после Атояк проведет его в свое жилище, которое будет принадлежать моему брату во все время его пребывания в Небесном городе.
— Кролик не достоин отряхнуть пыль своих мокасин на пороге его дома.
— Ваконда благословляет странников; брат мой Кролик — гость вождя, пусть он идет за вождем.
— Пойду, если этого хочет вождь.
Оба пошли в город. Дорогой к ним присоединились Летучий Орел и Дикая Роза.
Все вместе направились к дому, занимаемому вождем, находившемуся в противоположном конце города. Этот продолжительный переход дал охотнику возможность ознакомиться с расположением города. Наконец они пришли.
Голубка, жена Атояка, скрестив ноги, сидела на соломенной циновке и готовила маисовые лепешки, назначенные, вероятно, на обед ее мужу.
Около нее находились четыре невольницы. При появлении вождя вместе с гостями, женщины с любопытством взглянули на них.
— Голубка, — сказал вождь с достоинством, — я привел к нам гостей; великого вождя команчей и его жену ты знаешь, а этот гость — великий исцелитель из племени Юма. Зовут его Кролик, он также будет жить с нами.
— Летучий Орел, Дикая Роза и великий исцелитель — приятные гости в доме Атояка, — ответила Голубка с доброжелательной улыбкой, — Голубка их раба.
Голубка была милая женщина лет тридцати, но на вид ей казалось за пятьдесят.
— Мать моя позволит мне поцеловать ее ноги, — любезно ответил охотник.
— Брат мой поцелует лицо Голубки, — возразила жена Атояка, подставляя охотнику свою щеку, к которой он прикоснулся с глубоким уважением.
— Теперь братья мои выпьют с дороги прохладного напитка, — продолжала Голубка, — дорога была длинная и пыльная, солнечные лучи жгучи.
— Напиток утолит жажду путешественников, — ответил Верный Прицел за себя и за товарищей.
Знакомство состоялось.
Невольницы придвинули путешественникам скамейки, на которые те с удовольствием опустились; потом принесли красные глиняные сосуды, наполненные напитком, и любезная хозяйка сама поднесла гостям угощение.
ГЛАВА XXX. Первые шаги в городе
Стараясь отвечать любезностями на гостеприимное внимание хозяина, Верный Прицел в то же время внимательно осматривал внутренность дома, желая составить себе понятие по этому образцу о всех городских домах, справедливо полагая, что расположение их должно быть везде одинаково.
Комната, в которой Атояк принимал своих гостей, была довольно большой, квадратной; ее выбеленные стены были украшены человеческими скальпами и висевшим в ряд блестящим оружием. Вдоль стен были наложены груды мехов и покрывал, предназначенных для постелей. Посреди комнаты стоял низкий стол и около него различные деревянные скамейки и табуреты, также очень низкие.
За этой комнатой, где обычно находилось все семейство, располагалось еще четыре комнаты; во второй помещались дети, в третьей была мастерская и стояли станки, на которых ткали все необходимое для одежды, в четвертой хранились всевозможные припасы на время дождей, когда уже никакая охота невозможна, и, наконец, пятая, предназначенная для рабов. Кухни в доме не было; вся стряпня производилась на дворе, на открытом воздухе. Печей в доме тоже не было, каждая комната нагревалась большими жаровнями. Вся внутренняя жизнь дома, все заботы о нем были возложены на невольниц, работавших под надзором хозяйки.
Хозяин и гости с удовольствием пили маленькими глотками предложенный хозяйкой прохладительный напиток. Разговор стал общим, но охотник никак не решался заговорить о предмете, так сильно его интересовавшем, как вдруг на пороге входной двери появился индеец.
— Ваконда радуется, — произнес вошедший с почтительным поклоном, — я имею поручение к моему отцу.
— Добро пожаловать, сын мой, — ответил вождь, — мои уши открыты.
— Собрался великий совет, — сказал индеец, — ждут только отца Атояка. Красный Волк прибыл со своими воинами, сердце его исполнено горести, он хочет говорить на совете. С ним приехал Олень.
Летучий Орел и охотник взглянули друг на друга.
— Красный Волк и Олень уже вернулись? — воскликнул удивленный Атояк. — Странно, что привело их так рано, да еще и вместе?
— Я не знаю, но еще и часа не прошло, как они въехали в город.
— Так это Красный Волк командовал воинами, прибывшими сегодня утром?
— Он. Отец мой не взглянул на него… Что же отвечу я старейшинам?
— Что я сейчас приду. Индеец поклонился и ушел.
Старый Атояк встал в волнении и приготовился уходить.
— Отец мой взволнован, — сказал Летучий Орел, удерживая его. — Что же могло огорчить его так?
— Брат, — ответил старый вождь печально, — много месяцев прошло с твоего последнего посещения Небесного города. Теперь время не позволяет мне рассказать тебе подробно обо всем, что случилось, — старейшины ждут, я должен немедленно идти на совет. Достаточно будет сказать тебе, что с некоторого времени злой дух поселил несогласие между старейшинами большого совета. Двоим вождям удалось приобрести пагубное влияние на эти ссоры и предписывать свою волю всем старейшинам. Этих вождей зовут Красный Волк и Олень.
— О-о-а! — сказал Летучий Орел. — Берегитесь! Честолюбие этих вождей может навлечь большое горе на ваши головы, если вы не будете осторожны.