Мир меняется быстро и вчерашние штампы во взглядах на процессы, происходящие в России и других странах, оказываются устаревшими и неверными. Как сориентироваться в происходящем современному христианину, как быть христианином сегодня?
Размышления на эту и другие актуальные темы предлагает читателям, устами уже известных им героев отца Флавиана и Алексея, протоиерей Александр Торик в своей новой книге «Флавиан. Армагеддон».
Книга написана на основе личных впечатлений от поездок автора по разным странам и анализа развития духовной жизни христианства и общества в России и за рубежом.
Как обычно, книга написана лёгким живым языком, изобилует яркими образами и неожиданными поворотами сюжета. Она даёт пищу для ума и сердца, помогает современному человеку, ощущающему себя христианином, сориентироваться на «узком и тернистом» пути к Богу в наши столь обильные апокалиптическими знамениями дни.
Александр Борисович Торик
ФЛАВИАН. АРМАГЕДДОН
Серия «Флавиан» – 4
повесть
Автор приносит искреннюю сердечную благодарность
рабе Божьей Верочке Васильевне Тверетневой,
а также рабам Божьим Ольге, её дочке Анне и внучке Марусе
за неоценимую помощь, оказанную в процессе написания этой книги!
Глава 1
HIGHLANDER
Гроб был простым, обитым дешёвой черной тканью, с примитивной отделкой хлопчатобумажной плиссированной лентой, пришпиленной скрепками по верхнему краю его стенок. Я хорошо его разглядел. Лицо лежащего в гробу священника было по обычаю закрыто расшитым золотой нитью покрывалом, называемым в церковном обиходе «воздух».
Руки усопшего естественно, словно живые, сжимали небольшое Евангелие в потёртом латунном окладе, какое часто носят с собой на «требы», и деревянный — традиционный подарок из Святой Земли — оливковый Крест со врезанными в него пластиковыми мощевичками, заполненными, также традиционно, водой из Иордана, маслом, землёй и камушками.
Среди стоявших вокруг гроба началось какое-то движение.
— Откройте лицо! — сказал женский, почти детский по чистоте голос.
— Не положено, вроде… — буркнул неуверенно кто-то в ответ.
— Откройте, вам можно! — это было обращено уже прямо ко мне.
Я сделал шаг к изголовью, взялся пальцами за два верхних края покрывала и отвернул ткань с лица человека, лежащего в гробу.
Передо мной открылось спокойное лицо с ясным, не тронутым морщинами лбом, глазами, умиротворённо прикрытыми расправившимися веками и неожиданной детски-радостной улыбкой обрамлённых седыми усами приоткрывшихся губ. Это был Флавиан.
***
— Нет! Нет! Так нельзя! Так не должно быть! — вырвался из меня истерический крик.
— Тише, Лёша, тише, миленький! Всё в порядке! Жив наш батюшка, жив! — проснувшаяся от моего крика Ирина одной рукой прикрывала мне рот, другой успокаивающе проводя по волосам и заодно вытирая выступившие на моих глазах слёзы. — Юлечку разбудишь, у неё только-только температура спала! Всё в порядке, Лёшенька, это опять плохой сон!
— С ним что-то случилось, Ира, я чувствую! — я поднялся и сел на кровати. — Где мой мобильник, ты не помнишь?
— В прихожей на тумбочке, Лёша, — Ира положила мне руку на плечо. — Ты не звони ему сейчас. Три часа ночи, он же ещё спит, наверное!
— В три он уже полунощницу читает, — ответил я, впопыхах ища ногами тапочки, — если с ним всё в порядке, конечно…
***
— Алё! Да, Лёша, Бог тебя благословит! Что стряслось? Опять этот сон про меня в гробу? Ну вот, я жив, ты меня слышишь, всё в порядке! — голос Флавиана был бодр и спокоен, несмотря на то, что я явно прервал его молитву.
— Точно в порядке? — недоверчиво допросил его я. — Сердце не колет, в голове прострелов нету, давление давно мерял?
— Да всё отлично, Лёха! — его добродушную улыбку я почувствовал даже мобильной связью. — Не дрейфь, прорвёмся!
— Ага! Прорвёмся… — я начал ворчливо успокаиваться. — Перед этим твоим инсультом мне такой же сон снился, и как мне прикажешь на это реагировать? Я же не прозорливец, чтобы видеть — молишься ты там у себя или без сознания весь багровый лежишь, с перекошенным лицом, как в прошлый раз! Вот и звоню…