— Ну, если в двух словах, — ответил Василий, — страна бедная, а люди добрые. Мирная страна, тихая, отношение у местных к приезжим иностранцам очень доброжелательное, никакой ксенофобии и национализма. В последние годы, правда, западные украинцы-иммигранты несколько репутацию русскоязычных подпортили, но всё равно, с другими странами не сравнить.
Португалия ведь раньше была страной великих путешественников и первооткрывателей. Португальцы полмира для европейцев открыли и свои колонии на многих континентах имели.
Плюс несколько столетий под маврами жили, до Реконкисты, тоже на национальном составе населения сказалось.
Там из всех бывших колоний переселенцы живут: из Индии, Бразилии, Африки…
— И негров, извиняюсь, афропортугальцев много? — спросил я.
— Много! Там полно темнокожих всех оттенков кожи и разрезов глаз, — кивнул Василий, — только в Португалии они немного другие, не как в прочих европейских странах, тем более в Америке. Я там тоже бывал…
— А чем они другие? — поинтересовался Флавиан.
— Не самоутверждаются, не чувствуют себя гражданами «второго сорта», а потому нет агрессивности, нет напряжённости между ними и всеми остальными португальцами.
— Интересно! — произнёс мой батюшка. — А Православие там есть?
— Есть! — ответил Василий. — В самом Лиссабоне есть две церкви Московского Патриархата, и ещё в разных местах страны — страна-то маленькая, всего девять миллионов населения.
— Пол-Москвы! — воскликнул я.
— В Португалии есть и своя местная Православная Церковь, но насколько она канонична, я не знаю — не было случая пообщаться. Мне и Лиссабонских приходов для церковной жизни хватает. К тому же я и на Святой Горе нередко бываю, у меня духовный отец здесь.
— Однако! — переглянулись мы с Флавианом. — Интересная страна!
— Действительно интересная, — подтвердил Василий. — Она не такая яркая и впечатляющая сразу, как Греция или Италия. Её красота более глубинная, она раскрывается не сразу.
Но когда ты её познаёшь, эту красоту, — не полюбить страну уже невозможно! Приезжайте в гости, я вас на машине по стране повожу, покажу разные места интересные, их в Португалии много.
А океан! Его ни с каким морем не сравнишь, уж поверьте, я морей повидал.
Атлантический океан — это что-то потрясающее! В нём есть нечто божественное, не побоюсь этого слова, некое изначальное творение Господа, первоматериал для всего живого.
— Может, и приедем, — задумчиво произнёс Флавиан. — У меня в Лиссабоне знакомые живут, тоже приглашали…
Зазвенел колокольчик помощника архондаричьего:
— Бдению время, молитве час! Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас! — раскатился эхом по коридорам монастырской гостиницы его голос.
— Ну, братие! — первым встал схимонах Александр. — Встретимся в Покровском храме на вечерне.
— Вот, возьмите мою визитку, — Василий протянул карточку Флавиану. — Там телефон и адрес, буду рад Вас видеть своими гостями!
— Спаси Христос! — благодарно кивнул Флавиан.
— Может, и правда съездим? — спросил я его.
— Может, и съездим, — задумчиво протянул он. — Как Бог благословит!
Глава 15
ГЕРОНДА И ГЕРОНДИССА
— А не хочешь ли ты, отче, вместе с братом Алексеем на пару дней раньше выехать с Афона и до вылета в Москву посетить один, а может, и не один греческий монастырь в Фессалии? — задумчиво прищурившись, спросил моего батюшку схимонах Александр, когда после утренней трапезы в «Пателеимоне» (кстати, капустные щи со сметаной были очень даже на высоте!) мы вывалились со всей толпой трапезовавшей братии и паломников на площадь перед главным собором монастыря.
— А что там есть такого, чтобы я пожертвовал ради этого двумя днями пребывания на Афоне? — вопросом на вопрос ответил Флавиан.
— Там есть старец, геронда Георгий, под руководством которого находится один мужской и несколько женских монастырей.
— И чем он интересен? В Греции немало старцев, которые окормляют и мужские, и женские монастыри, — недоуменно спросил мой батюшка.
— Интересен? — переспросил схимонах Александр. — Хотя бы тем, что его монастыри интернациональны, там спасаются братья и сестры из многих стран, в том числе и из России.
— Но в Греции много монастырей, в которых есть монахи-иностранцы… Эти-то обители чем отличаются? — продолжал недоумевать Флавиан.
— Ну, в обычных греческих монастырях число иностранцев редко превышает четыре-пять процентов. Вселенский Патриарх, вроде бы, даже запретил брать в греческие обители более десяти процентов не-греков. А в общине геронды Георгия, объединяющей четыре монастыря в Греции и один в Америке, иностранцев около семидесяти процентов, причём — половина из них русские!