Крисп подался вперёд. Он вбирал в себя едва ли не каждое слово, и сейчас видя загадочное выражение на лица, ожидал услышать нечто очень особенно. И он не ошибся.
— Как то раз, ночью, когда мы стояла лагерем у берега одной реки, мне приснился странный сон. Мне приснился седовласый слепой старец с посохом. Он им указывал в сторону, где находилась армия Максенция. Я проснулся, 1 вышел и направился к берегу реки чтобы умыть лицо и стряхнуть остатки своего сна. Я бы не придал ему значения, но, — император бросил странный взгляд на глубоко заинтригованного Криспа, — когда я нагнулся и хотел зачерпнуть ладонями воду, там показалось отражение того самого старца которого я видел в своём сне. Я быстро поднялся и снова посмотрел на воду…отражение исчезло, затем снова появилось правее от прежнего места. Следом я увидел и самого старца. Он появился справа от меня. Это был точно тот самый старец которого я видел во сне. Те же плотно закрытые глаза, посох и длинные седые волосы. Я несколько раз ущипнул себя пытаясь избавиться от наваждения, но вместо этого услышал голос: «Иди и ничего не бойся. Господь с тобой ибо ты оберегаешь чада его». — в голосе императора появилось лёгкое волнение когда он произносил эти слова. Было заметно, что и по сей день он находится под впечатлением от этой встречи. Чуть позже снова раздался уже прежний спокойный голос. — Самое загадочное состоит в том, что моя личная охрана находилась поблизости, но все в один голос утверждали что никого не видели. Именно тогда я принял решение дать сражение Максенцию.
Затем, перед самой битвой мне приснился пылающий крест. Я снова услышал прежний голос и слова: «ты победишь». На следующий день я одержал самую важную победу в своей жизни. И с того дня дал десятки сражений и ни одного не проиграл. Зачем я всё тебе рассказываю? — Император устремил мягкий взгляд на Криспа. — Ты должен очень хорошо понимать, почему я стараюсь сделать христианство единственной религией в империи. Если вначале я руководствовался соображениями, то сейчас я сам стал одним из них. Скоро я приму крещение как и всякий христианин, ибо в душе давно принял Господа. Но и здесь таится опасность. Опасность представляет не сама вера, а люди которые желают использовать её в своих целях.
Как только император сделал очередную паузу, Крисп решил заговорить о том, что его беспокоило.
— Прости, но я всё же не понимаю, — задумчиво протянул Крисп, — зачем понадобилось устраивать весь этот обман с моей казнью и казнью моей семьи?
— Можешь добавить сюда и казнь всего двенадцатого легиона, казнь Публия Скапулы и Квинта Скапулы, — император широко улыбнулся, — сейчас многие втихомолку называют меня «кровавым чудовищем». Ещё больше дрожат от страха при упоминании о моём имени. Разве одно это не стоило моих усилий?
— Больше ты не сможешь меня обмануть, — Квинт бросил на отца многозначительный взгляд, чем вызвал у него одобрительную улыбку.
— Ты становишься мудрее, а значит начинаешь понимать смысл моих поступков, — лицо императора вновь приняло серьёзное выражение.