Крисп мрачнел с каждым мгновением всё больше. Все его подозрения оправдались. Отца настраивают против него. Однако, до сей поры он не давал ни единого повода для подозрений. Он всегда и во всём покорно выполнял его волю. Этот случай стал исключением. Крисп поморщился. «Будь всё проклято, — думал он, — если бы я узнал всё это вчера, так не стал бы противиться воле отца а попросту отвёл бы флот без сражения. Теперь же в случае если флот будет разгромлен, можно не сомневаться какими будут последствия». Оставалось порадоваться за свою предусмотрительность в разговоре с Еленой.
— Это лишь полбеды, — донёсся до него голос Демиуса, — не меньшую опасность для вас представляет христианин Евсевий. Он неотлучно находится при императоре и оказывает на него серьёзное влияние. Император даже распорядился вышить христианский крест на своих знамёнах.
— И что здесь плохого? — удивился Крисп. — Я сам слышал рассказ отца о том, как ему явился пылающий крест. Это был знак его будущих побед и величия.
— Эти люди опасны мой Цезарь, — возразил не раздумывая Демиус. — Не так давно все христиане подвергались гонениям. Сейчас же всё изменилось. Император дал им власть. Многие из христианских священников стали получать жалованье из императорской казны. Сейчас они говорят о свое вере как о единственной правильной.
Остальных Богов они поносят. Я сам стал свидетелем расправы христиан над человеком который осмелился сказать, что не признаёт их Бога. Они убили его. А ведь не так давно только и говорили как о любви и прощение.
Император, не без помощи Евсевия, всячески поощряет действия христиан. Идут слухи, будто бы он собирается собрать их вместе, дабы утвердить единую веру в империи.
— Это всё? — коротко осведомился Крисп.
— Нет. Ещё говорят, будто император собирается переименовать Византий в Константинополь, и перенести сюда весь двор. Он распустил преторианцев, тем самым лишив сенат власти. Его могущество возрастает, а вместе с ним и могущество христиан.
— Дались тебе эти христиане, — с откровенной досадой произнёс Крисп. — По мне, так пусть будет любой Бог. Я выберу того, кого пожелаю.
— Мой Цезарь…
— Твой Цезарь хочет хорошо отдохнуть перед битвой, — резко перебил Демиуса Крисп.
— Прости меня, — Демиус покорно склонил голову.
— А ты ничего не хочешь сказать? Ты ведь и слова не произнёс, — Крисп устремил взгляд на Артемия. Тот лишь пожал плечами и коротко ответил:
— Я не люблю разговаривать, мой господин!
— Отличное качество, — заметил Крисп.
Следом за этими словами, он разлёгся на постели прямо в одежде и заложив руки за голову, закрыл глаза. О продолжение разговора не могло быть и речи. Оба, стараясь не шуметь, почти сразу же последовали его примеру. Они улеглись прямо на полу рядом с Криспом и заснули.
Глава 4
Ночной Босфор отсвечивал сиянием тысяч и тысяч звёзд, в которых словно купались сотни кораблей. Яркая луна лишь усиливала это удивительное впечатление, обволакивая залив мягким светом. И всё это плавно покачивалось под воздействием лёгкого бриза. Ровные ряды и совершенно одинаковое построение с двух сторон, ещё более подчёркивали красоту картину, придавая ей при этом некую торжественность. Расстояние между флотами едва ли превышало пять тысяч локтей. Триера могла преодолеть такое расстояние меньше чем за час. И если на одной стороне царило полное спокойствие, на другой происходило нечто, что большое походило на таинственный обряд.
То и дело мелькали вёдра. Тысячи людей окатывали друг друга потоками воды. Они поливали ею палубу судна и накрывали борта тяжёлыми воловьими шкурами, насквозь пропитанными морской водой.
Крисп лично и очень внимательно наблюдал за такими действиями. По опыту он знал насколько важно правильно приготовиться к будущему сражению. Иногда именно предусмотрительность в таком тонком вопросе решал и сам исход сражения.
Судно на котором ему предстояло идти в бой, было пятым по счёту в первом ряду, если смотреть со стороны Византия. Справа от него располагался Квирин. Эти две Пентеры и должны были стать главной ударной силой в центре. Крисп не упускал ничего из виду. То и дело на судне мелькал его серебристый шлем с римским орлом и белый плащ. Он всё время двигался. И не без труда. Свободного пространства на судне почти не имелось.