Мне пришлось вернуться обратно в коридор.
– Я хочу поговорить! – кричу я и надеюсь на адекватную реакцию. – Я знаю, что кислорода мало. Нам надо объединиться!
В ответ тишина.
– Флегсон! – снова кричу я что есть мочи. – Я всё знаю! Нам надо объединить силы!
Он услышал меня. Он выходит из операционной и сразу же вытягивает руку в мою сторону.
– Перемирие, – кричу я. – Я могу перепрограммировать дронов, и мы все выживем.
Он не слышит меня. Мимо меня что-то пролетает.
– Не надо стрелять! Хватит! – кричу я, пригибаясь. – Мы оба можем выжить! Слышишь!
Мужчина упрямо идёт на меня, продолжая тянуть руку со сжатым кулаком.
– Как хочешь, – говорю я и вскидываю обе свои.
Первым же выстрелом я уничтожаю один из его наплечных фонарей, второй гаснет сам.
– Стой! – кричу я.
Незнакомец скидывает осветительные приборы и снова стреляет в меня. С меткостью у него не очень. Мой второй выстрел попадает в цель: в его левую руку, уничтожая браслет и конечность до самого локтя.
Мужчина кричит от боли и, продолжая кричать, бежит на меня, замахиваясь здоровой рукой. Я жду, когда он будет ближе. Вот он, готов ударить! Я резко выпрямляюсь, подныривая всем телом под его руку, перехватываю её, зажимая подмышкой, ровно в тот момент, когда он начинает совершать удар. Одновременно направляю колено ему в живот. Неужели он такой дурак, что решил, будто я буду безропотно сидеть и ждать удара?
Ребром левой ладони я бью его по шее, продолжая крепко держать руку. Неожиданно для меня он вырывается, и я, не успевая понять, как это произошло, получаю сильный удар в лицо. Какой же у него крепкий удар! Снова до искр. Я не понимаю, как ему это удалось, но он смог повалить меня и начал душить. У него выходит это даже одной рукой. Я не вижу другого выхода. Я направляю обе руки ему в голову и активирую браслеты. Я слепну от ярких вспышек света. Тело незнакомца падает замертво. В этот же момент я понимаю, что кислорода больше нет. Я словно проваливаюсь в бездонную яму. Яркий коридор темнеет на глазах.
* * *
– Здравствуй! – раздался дружелюбный голос. – Беобахтер с инвентарным номером шесть нолей два ноля один, приветствует тебя.
– Фле-е-ег, – протянула я.
Мой собственный голос казался чужим и незнакомым. Голова сильно болела, а перед глазами всё плыло. Дрон закрутился юлой и чуть не ударил меня по лицу.
– Да, я – Флег, – радостно сообщил он. – Как тебя зовут?
– Я думала, что ты уже всё узнал про меня, – этот голос меня беспокоил всё сильнее.
– Мне было бы приятно узнать твоё имя от тебя. Пожалуйста, представься.
– Моника.
– Я так и знал! – счастью дрона, казалось, не было предела.
Золотистая полупрозрачная сфера с шестью небольшими, по три в два ряда крылышками, висела в воздухе. Дрон плавно покачивался, словно мяч на волнах, иногда оборачиваясь вокруг своей оси. Маленькие крылышки вздрогнули; живые, полные печали глаза смотрели на меня. Не знаю от чего, но я почувствовала приступ жалости к этому аппарату. Казалось, ещё чуть-чуть – и я расплачусь.
Внезапная вспышка позади Флега ослепила меня. Когда зрение вернулось, оказалось, что мы оба лежим на полу. Дрон молча смотрел на меня своими грустными, такими человеческими глазами. Я хотела дотронуться до него, но не могла пошевелиться. В комнате появились сотрудники ОКБ. Их было двое. Как всегда в своих чёрных защитных доспехах, напоминающих рыцарские латы. Один из них приставил указательный палец правой руки ко лбу, и шлем растворился в воздухе. Я пыталась разглядеть его лицо, но не смогла. Было ощущение, будто я смотрю на сияющее белое пятно. Оно было мне знакомо.
– Ну всё! – мягко сказал он, будто улыбаясь. – Монику срочно на лечение. Когда прибудет Нэд, пусть сразу начнёт работать с дроном.
Я видела, как он заботливо подобрал Флега. Второй сотрудник достал из стазис-кармана силовые носилки и положил их рядом со мной.
Уже лёжа на спине и глядя в потолок, я хотела что-нибудь сказать, но не находила слов. Тот, который деактивировал свой шлем, шёл рядом, неся дрон, как ребёнка, и внимательно разглядывал меня. Я чувствовала на себе пристальный взгляд его невидимых глаз. Я знала, почему так было. Я знала, кто они. Я всё знала о них.
– Моника, – спокойно произнёс он. – Моника, как Вы себя чувствуете?
– Отвратительно, – честно ответила я.
– Удивительно.
– Чего удивительного?
– Ваше состояние. Оно… меня удивляет.
– Не понимаю. Вы же в курсе, что здесь произошло?
– Вполне.
– Какой-то дрон повредил систему жизнеобеспечения. Смесь уже должна закончиться.