Метачеловеком его делали необычные отношения со звуковыми волнами. На нем были странные высокотехнологичные перчатки, а в руках он держал камень неправильной формы размером с мяч для софтбола. Это был один из предметов, украденных из музея, и, похоже, единственная вещь, которая интересовала Рэтэуэя. На поверхности камня сверкали выступающие из нее кристаллы.
– И постарайтесь не разнести дом, – сказал он. – Ведь он принадлежит моему давнему коллеге, который задержался в Европе и не знает, что мы здесь.
Вместе с Рэтэуэем в комнату вошел человек с незапоминающейся внешностью по имени Рой Биволо – уродливый тип с сальными волосами, в темных очках. Его метачеловеческая способность позволяла вызывать в ничего не подозревающих жертвах неконтролируемую ярость – а возможно, и другие эмоции. Он был из тех погруженных в себя неудачников, мимо которых Шона проходила каждый день.
Рэтэуэй посмотрел на Шону.
– Пожалуйста, не трогайте эту шахматную доску.
Ее окатила волна раздражения. Но она снова промолчала, лишь злобно взглянула на него и просто сцепила руки за спиной.
– Спасибо, – коротко ответил Рэтэуэй. И все-таки он не сводил с нее глаз, словно не верил, что она в полной мере контролирует свои пальцы. – Мы готовы сделать следующий ход.
- Отлично, – Мардон вернулся на свое место и уселся, вытянув длинные ноги. – Когда мы растопчем Флэша?
– Я только за, – вставил Нимбус.
– Всему свое время, – Рэтэуэй подошел к шахматной доске. Он был одет в дешевое серое худи. Странный выбор – возможно, он хотел казаться в большей степени обитателем улиц и в меньшей степени миллениалом. Встав между Шоной и доской, он снял очки и изучил положение фигур.
– Мы ведем более сложную игру, а не просто хотим, кхм, «растоптать Флэша». Не бойтесь. Мы прикончим его, но мы стремимся к большему, не так ли?
– Ага, – сказал Мардон. – Есть один полицейский, которого я тоже хочу прикончить.
– Ага, – с воодушевлением повторил Нимбус. – Джо Уэст должен умереть.
Рэтэуэй нетерпеливо выдохнул.
– Джентльмены, когда мы закончим, нам больше не придется беспокоиться о подобных вещах. Флэш падет. Этот ваш детектив умрет, а Централ-Сити расколется, как перезрелый фрукт.
– Это, конечно, замечательно, но мне нужны деньги, – Биволо встал с невозмутимым видом, его темные очки скрывали любые проявления эмоций. – Меня не интересуют ни месть, ни мертвые копы, ни перезрелый фрукт. Мне нужны деньги. Много денег.
– Деньги не проблема, Биволо, – ответил Рэтэуэй. – Я уже обогатил вас благодаря этой операции с музеем – и это не предел.
– Это дело провернули мы с Нимбусом, – фыркнул Биволо. – Тебя там не было.
– Верно, – Рэтэуэй коснулся пальцем верхушки белой пешки. – И вам не следовало убивать доктора Ларсона. Может быть, в будущем вы не будете проявлять такой… излишний энтузиазм. – Он посмотрел на Биволо. – Рой, если тебе нужны деньги, ты получишь больше, чем сможешь потратить за всю свою жизнь. – Он начал поднимать пешку.
– По-моему, не стоит.
Шона взглянула на доску через плечо Рэтэуэя. Он собирался сделать глупый ход.
Рэтэуэй сердито оглянулся на нее, не сумев скрыть нетипичную для него вспышку гнева, но тут же подавил ее, попытавшись изобразить любопытство на залитом краской лице.
– Простите?
– Если вы возьмете пешку, – сказала она, – это будет неудачный ход. Посмотрите на коня. И на слона. И… мат.
– Я искренне сомневаюсь, что вы… – Рэтэуэй резко замолчал, и, нахмурившись, еще раз посмотрел на доску. Неторопливым движением он поставил пешку обратно.
– О. Теперь вижу.
Он оглянулся на нее со смесью удивления и восторга.
– Я не знал, что вы играете.
– Я часто смотрела, как дедушка играет. В парке, когда я была еще маленькой.
Шона отвернулась и сказала, намеренно усилив свой акцент:
– Ну знаешь, в свободное время, когда я не торчала в очереди за пособием и не мыла полы в богатеньких домах.
С этими словами она присела перед камином, вытянув руки к пламени.
– Эй! – окликнул их Мардон. – Давайте не отвлекаться на игры! Каков наш следующий ход?
– Что? Ах, да. – Рэтэуэй отвлекся от доски. – Мы продолжим атаковать инфраструктуру города, чтобы лишить жителей чувства безопасности. Мы сделаем это новой нормой для Цен- трал-Сити – город станет местом, где никто не доверяет властям и не надеется на полицию. Все будут чувствовать себя так, будто у них ковер выдернули из-под ног.