Я проанализировал поведение Мельмолы, и мне показалось наиболее вероятным, что он хочет меня запугать. Или убить... На последний вывод трудно было решиться. Оставалось лишь надеяться, что Мельмола разделяет мою нерешительность. От скуки я обдумал все, что мне было известно о краже, потом все, что я знал о Фарди Мельмоле, рассмотрел под лупой и Хейруда последнего на всякий случай, если вдруг удастся отсюда выйти. Это заняло почти час. Как раз тогда, когда мне уже не оставалось о чем думать, открылась дверь и вошел Фарди. В одной руке он держал толстую черную сигарету, в другой - стакан с водкой. Алкоголь, видимо, был ледяным - стакан быстро запотел, и совершенно не чувствовалось запаха. Я дернул ногами, что позволило мне сесть.
- Зачем ты выставил меня на посмешище перед моими людьми? - спросил он.
- Брось, не будь таким недотрогой. С каждым могло случиться. Если хочешь, могу похитить таким же образом нескольких твоих работников. Не будут потом строить из себя невесть что.
- Глупо... - ответил он после нескольких секунд размышлений и глотнул водки, так, как мне всегда импонировало: он не вливал ее в рот, а просто пил маленькими глотками, словно холодную воду.
- Может, и глупо. Но столь же глупо беспокоиться из-за своих людей.
- Они не просто мои люди, они мои родственники, ближние и дальние. Так что это меняет дело...
- Вовсе нет. Если семья хихикает по углам по поводу приключения главы рода, то нужно поменять семью.
- Или главу рода.
- Ну так не подсказывай им эту идею.
Он раскурил сигарету и затянулся так глубоко, что я не удивился бы, увидев клубы дыма, поднимающиеся из его носков.
- Ты пригласил меня сюда, чтобы обсуждать семейные проблемы, или, может быть, тебе есть чем помочь нам в известном деле? - спросил я.
Он посмотрел на конец сигареты, потом на меня, взглядом человека, намеревающегося затушить окурок о чье-то лицо. Допив остатки водки, он поставил стакан на полку, подошел ко мне и сел рядом на койку:
- Я действительно кое-что нашел. Но с тобой ни о чем говорить не стану, все равно придется повторять кому-то другому.
- Люблю столь простую и четкую информацию, - сказал я. - Но еще я люблю, когда мои собеседники не болтают без толку. Либо ты скажешь то, что должен сказать, либо дай мне спокойно вспомнить все мои прегрешения. И еще попрошу большую порцию взбитых сливок, сигареты, два двойных виски и священника.
Мельмола встал и поскреб подбородок, а потом затянулся и выпустил несколько колец дыма.
- Пойми, я вынужден так поступить, - сказал он доверительным тоном. Даже если ты мне немного понравился и даже если по моему следу пойдут твои приятели из ЦБР. Кстати, я очень ценю тот факт, что ты не угрожаешь мне их немедленной местью. Ты неплохой мужик. Что ж... Однажды ты ошибся. Глупая штука жизнь...
Больше не глядя на меня, он направился к двери и скрылся за ней. Я смотрел на расплывавшееся по комнате облако ароматного дыма. Меня так и подмывало, чуть подвинувшись, оказаться в этом облаке и глубоко затянуться, но не только у цыган есть достоинство. Я воздержался от подобного, вообще воздержался от спешки, и снова лег на койку. Мне не удалось выяснить у Мельмолы, когда закончатся беседы в его "доме". Для меня это было немаловажно, хотя тогда я еще не знал насколько. Я попытался подложить руки под голову, но это оказалось невозможно. Нигде не было видно камеры, я не нашел и микрофонов, что, впрочем, ни о чем не говорило - вся стена могла быть выходом сенсорной камеры, даже та, что с дверью или окном. Потратив минуту на попытку помассировать кисти и пальцы, я встал. Мне довольно легко удалось сохранить равновесие. Несколько раз откашлявшись, неизвестно зачем, я скачками двинулся в сторону двери.
Мне удалось без особого труда обхватить стакан ладонями. Пытаясь осторожно присесть, я потерял равновесие и мягко упал на спину. Покачнувшись, я сел, разбил стакан об пол и, зажав его дно между колен, начал быстро пилить десяток слоев пластыря, вынуждавшего меня держать руки молитвенно сложенными. Время - пошло! Семьдесят секунд перепиливания, небольшая царапина, отсутствие реакции извне. Прекрасно. Ноги... Руки слегка затекли, но вполне справлялись. Сорок секунд... Я быстро вскочил. Если кто-то за мной наблюдает, то сейчас здесь появятся шестьдесят родственников Мельмолы. Если же не наблюдают, то... Предположив последнее, я сделал несколько наклонов, помахал руками. Подняв разбитый стакан, я взвесил его в руке, затем поставил на полку. Подойдя к двери, я приложил к ней ухо. Было тихо, если не считать стука моего собственного сердца. Я осторожно толкнул дверь пальцами. Она не поддалась. Я толкнул сильнее. Действие равно противодействию... Если так, то меня должно оттолкнуть в другую сторону? Или сопротивление - это тоже действие? А, чтоб его...
Вскочив на койку, я внимательно осмотрел окно. Оно выглядело достаточно солидно, и это отбило у меня охоту с ним возиться. Спрыгнув на пол, я быстро собрал куски пластыря и, встав напротив входа, старательно приклеил те, что подлиннее, к соединенным вместе ногам, а потом, что было уже сложнее, к запястьям. Я постучал в дверь костяшками пальцев. Только на десятый или одиннадцатый раз дверь открылась, и на пороге появился уже известный мне "наручник". На этот раз у него в руке был маленький пистолет. Я сделал несколько коротких скачков назад, стараясь не сорвать пластырь на ногах.
- Мне нужно в туалет, - сказал я. - И еще мне хочется курить.
Охранник вошел в комнату. Рука с оружием опустилась. Я показал подбородком на полку с разбитым стаканом. Охраннику не было его видно с того места, где он стоял. Он медленно поворачивал голову, пытаясь не спускать с меня взгляда, однако волей-неволей перевел взгляд на полку.
Сомкнутыми руками я врезал ему в правое ухо. Одновременно мне удалось сорвать пластырь с ног.
Голова охранника ударилась о стенку полки, не слишком сильно; он сразу же оттолкнулся от нее и начал поднимать обе руки. Однако теперь я уже мог действовать более эффективно и треснул его еще раз, на этот раз левой раскрытой ладонью. Правую руку я вытянул в сторону оружия и выхватил его, когда ошеломленный охранник опускался на колени. Я перепрыгнул через него и выглянул в коридор. Там было пусто. Я быстро закрыл дверь камеры и несколько секунд размышлял, в какую сторону идти. Меня привели слева, значит, этот путь был менее безопасен в случае погони. Я пошел на цыпочках вправо.