- Я просто вернулся на день раньше относительно времени операции и оставил их в овраге. Ловко?
- Ловко, - согласился я, огляделся по сторонам и, не видя пепельницы, спросил: - Можно бросить окурок на ковер?
Он кивнул. Я выплюнул окурок как можно дальше.
- Я уже запутался во всех этих парадоксах, - сказал я. - Ладно, еще один вопрос: Хейруд сказал, что не может сделать транстайм, движущийся назад во времени. Он нам солгал?
- Не думаю. Знаешь... знаете, мне придется это выяснить. Может быть, это меня он обманул, утверждая, что не может перемещаться в будущее. Я спрашивал его, но он отделался отговорками. Теперь я займусь этим всерьез. Возможно, он вводит в заблуждение обе стороны: вам он сказал, что только вперед, мне - что только назад. А на самом деле можно и так и так. Впрочем, теперь это несущественно.
Комп снова защебетал. Гайлорд посмотрел на стол и вскочил с кресла:
- Затмение! Посмотрим?
- Пожалуйста. Меня это не слишком интересует, но и требовать, чтобы оно подождало, я тоже не стану.
Гайлорд взялся за спинку кресла и передвинул его к окну. На меня он больше не смотрел, на несколько минут забыв о человеке, который по его приказу должен был умереть. Его куда больше увлекало интересное событие солнечное затмение. Может быть, я должен был ему сказать, что никакое затмение не стоит смерти даже одного человека, но это прозвучало бы слишком банально. Так что я просто перевернулся на спину и закурил последнюю сигарету. Последняя сигарета, подумал я. Это звучит так, словно я собираюсь бросить курить. Я попытался лечь поудобнее. Дым тонкой струйкой отделялся от тлеющего конца сигареты и уплывал вверх. Интересно, наблюдает ли кто-нибудь за нами, подумал я. Наверное, нет, Гайлорд наверняка не посвящал рядовых, даже самых доверенных сообщников, в свои тайны, планы и возможности.
На комнату упала тень. Гайлорд, которого я видел на фоне окна, словно уменьшился, его очертания утратили резкость. Причиной тому была наступающая с невероятной скоростью темнота за окном. Она меня не слишком интересовала сохраняя каменное выражение лица, я размышлял о том, где бы найти еще курева, - но я вынужден был отметить, что темнота эта отличается от наступающих в течение тысячелетий обычных ежедневных сумерек. Она была черной, неприятной. Может быть, на подобное ощущение повлияло мое нынешнее положение и некие подсознательные ассоциации. Может быть, обычные сумерки просто имели иной цвет, так как наступали постепенно, давая время зрению и другим чувствам привыкнуть к прощанию с дневным светом. Столбик пепла упал мне на нос, я рефлекторно дернулся вбок. Я уже почти не видел собственных колен, а мгновение спустя и в самом деле перестал их видеть. Можно было лишь угадать очертания мебели на фоне более светлых стен. Я закрыл глаза.
- Фантастическое зрелище! - воскликнул Гайлорд.
- Верю, и рад, что вам нравится, - бросил я, не открывая глаз.
Он замолчал. Сквозь закрытые веки я видел рубиновый огонек, возникший на кончике сигареты. Потом - не знаю, сколько прошло времени, - стало светлее, я услышал, как Гайлорд встает и передвигает кресло на место. Я открыл глаза. Темнота отступала, и наконец солнечные лучи ударили в окна, обежали все закоулки, и день полностью воцарился в помещении. Марк посмотрел на крышку стола.
- Ты не пытался освободиться? Воспользоваться темнотой? Что с твоей... прошу прощения, с вашей сообразительностью?- Он подчеркнул "вашей".
- Ее я оставил в своем времени.
- Вот как? - Он театральным жестом хлопнул в ладоши. - Неужели? Вы так ловко застраховались от моей мести... Я действительно достаточно долго жил, опасаясь в один прекрасный день узнать, когда именно мне суждено умереть от вашей руки. А потом, через несколько лет, страх ослаб, и я перестал волноваться по этому поводу. Знаете почему? Я просто подумал: "А что будет, если я убью Йитса и ничего не случится? Как же я тогда буду жалеть о нескольких годах, проведенных в страхе перед местью с того света!" И в конце концов я махнул на все рукой.
- Ни к чему. - Я приподнял голову.
- Не понимаю. То есть я понимаю, что вы хотите этим что-то сказать, но не понимаю что.
- Я сказал, что свою сообразительность оставил в своем времени, повторил я, уставившись в потолок.
- Не будем играть в угадайку!
- Кто тут говорит об игре? Разве что если речь об игре в "маленького убийцу".
Я услышал, как он обходит вокруг стола и приближается ко мне. Он появился в моем поле зрения, но на таком расстоянии, что я мог самое большее в него плюнуть.
- Если тебе есть что сказать - говори сейчас. Через минуту может быть поздно.
- Да. Что ж, говорю: если вы считаете, что я явился сюда с голыми руками, то вы настолько глупы, что мне даже жаль собственного времени.
Я бросил на него взгляд, полный насмешки. Он никак внешне не реагировал.
- Если я не вернусь к себе, то нескольким доверенным лицам дано указание вас убить. Вы знаете моих друзей, но не всех. И уж наверняка вы не знаете всех хороших исполнителей. Впрочем... В любом случае вы переживете меня меньше чем на сутки безусловного времени, назову это так.
- Чушь, - спокойно сказал он.
- То же самое я могу сказать и о ваших обещаниях.
- Не верю.
- Вольному воля. Кстати, насчет воли - вы слишком легко меня поймали. Вы видели когда-нибудь цыпленка, который сам насаживал бы себя на вертел? И как это соотносится с вашими словами о моей сообразительности?
Краем глаза я видел, что он задумчиво смотрит на меня, неподвижный, как статуя. Я скосил глаза к носу, пытаясь определить, сколько еще осталось от сигареты. Три-четыре затяжки, если экономить - то пять. Я осторожно затянулся. Гайлорд повернулся и исчез, но я услышал щелчок какой-то клавиши или выключателя, а затем бульканье и жадный глоток.
- Что ж, считай, что тебе удалось слегка отсрочить исполнение приговора.
- Ха! "Приговора!" Да кто ты такой, черт бы тебя побрал? Это тебя ждет приговор! - крикнул я.
Я затянулся в последний раз и выплюнул окурок, надеясь, что мне удастся попасть в стол.
- Да я тебя так сейчас лекарствами накачаю, что ты мне всю правду расскажешь!
- Как же! Может, я закодирован под гипнозом?
- А ты, вижу, подготовился к разговору...
- Не только к разговору.
Он снова подошел ко мне. Глаза на его бледном лице сверкали от злости. Он снова жадно сделал глоток; я заметил, что стакан дрожит у него в руке.
- А если... - Он замолчал и задумался. На несколько секунд взгляд его затуманился, затем в нем вспыхнула радость, от которой у меня по спине побежали мурашки. - Знаешь что? - тихо спросил он, медленно выговаривая слова, как это обычно бывает, когда хочешь сообщить нечто неприятное для собеседника и приятное для себя. - Я просто прыгну в прошлое за месяц до того, как мы познакомились, и там тебя убью. Может, так?