Фитц повернулся к ней лицом.
— Я не собираюсь злиться на тебя, Софи… особенно из-за моего придурка-брата. И… если ты собираешься обыскать мой дом, я буду рядом с тобой.
— Простой визит? — влезла Гризель. — Потому что, хотя ты и не спросил моего мнения… глупая оплошность, между прочим… я тоже в лагере «Умнее присматривать за твоим жутким братом». Альвару ничего не сойдет с рук в мое дежурство. Но я не могу быть там, чтобы контролировать, если ты будешь дуться.
Фитц вздохнул и провел пальцем по песку.
— Думаю, я могу попробовать остаться там и посмотреть, как все будет, но если я это сделаю… мне понадобится твоя помощь, — сказал он Софи.
— Все, что угодно, — пообещала она.
Он подошел поближе, новые силы сияли в его глазах.
— Не верю, что воспоминания Альвара исчезли. Воспоминания просто так не исчезают.
— Иногда, да, — напомнила она ему. — Дамель смог навсегда стереть меня из памяти моих человеческих родителей.
— Только потому, что ты была там, чтобы усилить его. Кроме того, люди не защищают свои мысли так, как мы.
— Верно. — Софи страдала от ужасных головных болей с того момента, как проявилась как Телепат. — Но мы проверяли разум Альвара. Мы с тобой пытались часами, помнишь?
— Знаю. — Фитц опустил глаза, крутя зеленые кольца на пальцах, которые соответствовали паре, которую он подарил ей. — Но мы не поспеваем за тренировками, понимаешь? И я не виню тебя за это… у нас было много важных дел. Но теперь, когда все успокоились… нам нужно вернуться к занятиям. Возможно, это единственный способ найти что-то спрятанное в голове Альвара.
Софи так сильно хотела поспорить.
Но он был прав… и это заставило ее ресницы чесаться как сумасшедшие. Потому что обучение Когнатов — гораздо больше, чем простая Телепатия.
Когнаты не должны были хранить секреты друг от друга.
Никаких секретов.
Это означало, что обучение Когнатов включало множество упражнений на доверие.
И это было проблемой, так как у Софи был один секрет, которым она очень, очень, очень, очень не хотела делиться.
— Ты сказала, что мы снова начнем тренироваться, как только найдем твоих человеческих родителей, — мягко напомнил ей Фитц. — И… ты сказала, что на этот раз мы ничего не будем скрывать.
— Ты помнишь об этом, да? — спросила она, пытаясь улыбнуться. — Я надеялась, что ты забыл.
Она дала обещание, потрясенная открытием, что мистер Форкл всю свою жизнь лгал всем о том, что у него есть идентичный брат-близнец, потому что в Затерянных Городах на многоплодные роды смотрели свысока. В тот момент секреты казались утомительными и бессмысленными, и признание в том, что она влюблена в него, не казалось таким уж страшным.
Но потом она задумалась.
— Я так и думал, — сказал ей Фитц. — Вот почему я не поднимал этот вопрос. Но… мне нужно знать, что я сделал все возможное, чтобы остановить то, что происходит с моим братом, потому что я знаю, что-то происходит. И не могу сделать это без тебя.
Софи медленно, глубоко вздохнула, позволяя словам осесть в ее голове. Они были слишком тяжелы. Правда… больше, чем смущение или обида, которые могла вызвать ее тайна.
— Хорошо, — прошептала она. — Мы будем тренироваться столько, сколько сможем.
Плечи Фитца опустились с облегчением.
— Когда?
Она могла сказать, что он хотел получить ответ очень, очень скоро. Но ей нужно было немного времени, чтобы мысленно подготовиться к этому разговору.
— Через пару дней? — попыталась она.
— Как насчет завтра? — возразил он.
Она закрыла глаза, задаваясь вопросом, сжимается ли ее желудок от этого вопроса. Но промедление, вероятно, только продлит ее страдания.
— Завтра, — согласилась она, едва успев выдавить слово.
Ответная улыбка Фитца была полной улыбкой кинозвезды, это почему-то заставляло ее чувствовать себя и лучше, и хуже. То же самое произошло, когда он потянулся к ее рукам.
— Это не будет страшно, — пообещал он. — Ты не можешь сказать мне ничего, что изменит наши отношения, хорошо?
Она кивнула.
В этот момент ее голос пропал… мозг был слишком занят, пытаясь представить, как он отреагирует.
Его передернет?
Он рассмеется?
С криками убежит?
Скорее всего, он просто будет очень нервничать и бормотать, что он всегда думал о ней, как о младшей сестре. А если бы и знал… ей придется найти способ жить с этим.