В целом он отбивал мою первую серию с осторожностью, заработав только одиннадцать очков – намного меньше, чем я заслуживал. Еще бы, волнуясь, я подавал с жуткой силой: первый мяч прошел на уровне его головы, а три последующих легли с кошмарным недолетом. Зрителям это пришлось по вкусу, как и Феликсу – чтоб его! – первую подачу он не достал, зато вторую отбил на четыре очка, срезал третью, а четвертую запустил прямо в экипажи у павильона.
Толпа смеялась и ликовала, Браун тем временем кусал от досады губы, а Брук разочарованно хмурился. Но они не могли убрать меня, не дав закончить серию. Я заметил, как Феликс сказал что-то партнеру, и тот хохотнул. На исходную я шел насупившись и прихлопывал кулаком от досады, при виде чего зрители развеселились пуще прежнего.
– Подсыпь им афганского перчика, Флэши! – вопил один.
– Орудия к бою! – горланил другой.
Я размял кисть, сдвинул на затылок шляпу, и народ опять разразился криками.
Когда Браун пригласил меня подавать второй раз, гул стоял нестерпимый: они ждали продолжения веселья. «Так вы его получите, ребята», – думаю я, подбегая к черте. Толпа следила за каждым моим шагом. Первый мой мяч приземлился в аккурат посередине площадки, высоко взмыл над головой отбивающего и они сделали три пробежки. Это снова поставило против меня Феликса, и я пошел назад, стараясь не слышать криков и ворчания Брауна. Я повернулся и уже по приподнятым плечам Феликса понял, что тот намеревается отправить мой мяч аж до самых деревьев. Я сфокусировал взгляд на точке, расположенной на линии с внешней стойкой калитки, – он был леворукий, а стало быть, для моих правых подкруток калитка оставалась открыта, как амбарные ворота, – и твердо решил подать самый лучший, самый быстрый мяч в своей жизни.
Таким он и стал. Я уже говорил, что был хорошим подающим, а эта подача получилась самой лучшей, можно сказать, неберущейся. Первую я испортил специально, чтобы окончательно убедить всех, что они имеют дело с тупым пулялой, в котором мозгов не больше, чем градусов в несвежем пиве. Готовясь ко второй, я всеми фибрами устремился к цели, вложив в бросок почти все силы, но без излишества, чтобы не сбить мяч с пути. И в тот миг, как он вылетел у меня из ладони, Феликс был обречен. Признаюсь, мне повезло, что точка приземления оказалась лысой; мяч просвистел у него на уровне стоп, в то время как Феликс ждал его на высоте уха, и не успел соперник дернуться, как столбик калитки отлетел прочь.
От рева зрителей вздрогнули небеса; Феликс шел за мной, качая головой и бросая на меня озадаченные взгляды, тогда как товарищи по команде хлопали меня по спине, и даже Брук не удержался, закричав: «Отлично подано!». Восхищение я принимал с видимым безразличием, но в голове крутилась мысль: «Б-же мой, Феликс! Феликс!» Ту калитку я и на титул пэра не променяю. Затем мне предстояло вернуться на землю, так как толпа уже приветствовала нового игрока, и я, подобрав мяч, оказался напротив высокого угловатого малого с длинными руками и укороченной битой.
Мне приходилось наблюдать Фуллера Пилча за игрой в Норвиче – я тогда был совсем юнцом, – когда он побил Марсдена из Йоркшира в однокалиточном[22] чемпионате Англии. Если можно считать, что у меня был герой детства, так это как раз Пилч – лучший среди профессионалов своего времени, а может, и всех времен, хотя мне сдается, этот новичок Родс ему не уступит. «Ладно, Флэш, – думаю, – терять тебе нечего, так вперед!»
Знаете, история с Феликсом – пример отлично выполненной подачи, но случившееся далее – простое везение, и ничего кроме. Не знаю как, но это случилось, и вот как все было. Я ч-ки постарался, чтобы повторить предыдущий великий успех, но на этот раз подал еще быстрее, вследствие чего получился недолет. То ли Пилча сбила с толку скорость, то ли отскок получился выше, чем полагалось по здравому разумению, не знаю, но он промедлил долю мгновения и тем самым подписал себе приговор. Его бита не опустилась на землю вовремя, мяч отскочил от нее прямо вперед и вверх, и я буквально распластался на поле с руками и ногами, пропахав носом борозду. И все-таки едва не промазал: мяч сам собой влетел мне между большим и указательным, и в следующий миг меня уже хлопали по спине, «городские» визжали во весь голос, а Пилч, отвернувшись, досадливо стучал битой.
– Ч-тов грунт! – бурчал он. – У этого Дарка метлы, что ли, нет?
22
То есть при игре, когда используется одна калитка вместо двух. В такой игре команда может состоять из меньшего количества участников – от одного до шести.