– А ставки? – смеется Минн, подмигивая мне. – Такие матчи на тиззи[41] не играются.
– Да все что угодно, – махает рукой Соломон. – Мне все равно: «пятерка», «пони», «обезьянка»[42], тысяча – без разницы, потому как я так и так проиграю.
Разговор повернул в русло, когда любой разумный человек, как правило, хватает шляпу и мчится к ближайшему выходу – в противном случае через час тебе придется царапать на листке: «Я, такой-то, должен такому-то…» – и думать о смене имени. Но не в этот раз: в конечном счете, я был мастером, в отличие от него – его никто даже и не видел в игре. Ему не на что было рассчитывать против моих ураганных подач, да и в деньгах моих он не нуждался.
– Погодите-ка, – говорю, – мы ведь не какие-нибудь набобы – лейтенант на половинном жалованье не может…
Тут Элспет, чтоб ей, махает своим ридикюлем и шепчет, что я могу поддержать любую ставку дона Соломона, и пока я пытался утихомирить ее, Соломон говорит:
– Не стоит беспокоиться об этом: со своей стороны я ставлю тыщу – это же, в конце концов, мое предложение, так что мне и расхлебывать. Гарри может поставить, что захочет. Ну как, приятель, идет?
Ну, кто не знает, что у этого парня денег куры не клюют, так что если у него есть желание расстаться с тысчонкой за право получить у меня урок крикета, ему и карты в руки. И все-таки мне не приходило в голову, что поставить против его денег, о чем я и заявил.
– Тогда пусть это будет пинта эля, – заявляет Соломон, щелкнув пальцами. – А знаете что: я назову вашу ставку и обещаю, что в случае проигрыша уплата ее не будет стоить вам ни гроша.
– И что же это? – спрашиваю, тут же насторожившись.
– По рукам?
– Сначала скажите, что за ставка, – говорю.
– Ну уж, можете не беспокоиться, – с торжествующей улыбкой заявляет он. – Ставка такая: если побеждаете вы – получаете тысячу фунтов, побеждаю я – что, согласитесь, весьма маловероятно, – Соломон сделал паузу, нагнетая интерес, – если побеждаю я, вы разрешите Элспет с ее отцом отправиться в плавание со мной. – Он обвел компанию лучезарным взором. – Можно ли предложить что-либо более честное, а?
От такой откровенной наглости я просто опешил. Этот жирный выскочка с замашками ниггера, уже заявлял о своем интересе к моей жене и публично предложил ей отправиться с ним в путешествие, оставив меня подращивать рога дома, и получил от ворот поворот. И вот теперь опять взялся за свое, только пытается провернуть все под видом легкомысленной игры. Я едва не закипел от ярости: неужто он столковался обо всем с Элспет? Но одного взгляда было достаточно, чтобы понять – она изумлена не меньше меня. Впрочем, все остальные улыбались, и я заметил как две леди шушукались под зонтиками; миссис Лейд наблюдала с интересом.
– Ну-ну, дон, – с напускной веселостью говорю я. – А вы не слишком торопитесь?
– Ах, бросьте, Гарри! На что мне рассчитывать? Вы ведь наверняка выиграете. Разве он не всегда побеждает, миссис Лейд? – И он с улыбкой посмотрел на нее, потом на меня, потом на Элспет, и все это без тени эмоции.
Б-г мой, неужели он все-таки узнал мою корму там, в гостиной, и теперь как бы дает понять: «Прими мое предложение, дай мне шанс, или я уничтожу тебя»? Я не был уверен, но это и не важно, так как сообразил, что в любом случае обыграю его, как пить дать. Как, неужели Флэши, этот героический спортсмен, спасует перед каким-то новичком и тем самым признает, что ревнует свою жену к этому жирному щеголю? Нет, мне придется играть и делать вид, что все в порядке. Б-же, он надул меня, как сказал бы старый герцог.
Но на что он надеется? На один шанс из миллиона? Игра в одну калитку – дело случая, но даже так ему не светит побить меня. И все-таки он настаивает на своем, готов уцепиться за любую, самую призрачную, возможность, как это водится у подлых заносчивых типов вроде него. Терять ему нечего – тысяча монет для него все равно что полушка. Ну ладно, остается только уделать мерзавца и поблагодарить его за щедрость.
– Тогда решено, – радостно говорю я. – Только раз уж вы установили для меня ставку, я установлю вашу. Проигрыш будет стоить вам две тысячи, а не одну. Идет?
Естественно, дон со смехом согласился, заметив, что раз уж я поставил такое кабальное условие, то должен сделать и ему шаг навстречу, отдав ему ничью – то есть при равном счете победа оставалась за ним. Мне оставалось только побеждать – но это все ерунда, поскольку я намеревался разгромить его вчистую. Исключительно для порядка, однако я попросил Феликса выступить в роли рефери – мне вовсе не хотелось, чтобы какой-нибудь карманный человечек Соломона поднес ему игру на блюдечке.