– Я вообще не умею играть.
– Чепуха, – отмахнулась Мокси. – Ты играешь всю жизнь.
– Никогда.
– Тебе нужна работа, Флетч.
– Только не такая.
– Будет очень забавно. Ты и я.
– Это будет ужасно.
– Все равно тебе больше нечем заняться.
– Чем заняться у меня как раз есть.
– Чем? Брать интервью у других покойников?
– Мокси!
– Как бы то ни было, – вмешался режиссер, – тебе надо познакомиться с Сэмом, Мокси. Твоим нынешним партнером. Скажи мне, что ты о нем думаешь. Эй, Сэм! – позвал режиссер.
Черноволосый, с широкими бровями молодой парень поднялся со штабеля досок и направился к ним.
– Обезьяна, – режиссер перешел на шепот. – Он ходит как подхвативший гонорею орангутанг. Массивные бедра. Нынешней аудитории они не по вкусу. Сэм, это Мокси Муни.
– Привет, – кивнул Сэм.
– Привет, – чуть улыбнулась Мокси.
– Почему бы вам не поприветствовать друг друга поцелуем? Вы будете работать вместе.
Оба, Мокси и Сэм, наклонились вперед, подставив щеку для поцелуя, ни один не хотел целовать сам. В конце концов, после некоторого замешательства, их губы едва коснулись друг друга.
– Вот так пишется театральная история, – саркастически прокомментировал режиссер.
– Я уверена, что мы отлично сработаемся, – вновь улыбнулась Мокси.
– Да, – согласился Сэм. – Я видел твоего отца в «Короле Лире». Слушай, в молодости он действительно работал в цирке метателем ножей?
Глаза Мокси превратились в щелочки.
– Сейчас полетят искры, – прокомментировал ее реакцию режиссер. – Мне надо спешить домой и занести этот факт в дневник. Для потомков.
– До встречи, – кивнул Сэм.
– В десять утра, – уточнил режиссер.
Сэм удалился за кулисы. Режиссер вздохнул.
– Так что ты думаешь? – спросил он Мокси.
– Я не думаю, – ответила та. – Я играю.
– По крайней мере, тебе хватает ума это понимать, дорогая. Как бы мне хотелось, чтобы и другие актеры не думали, что они могут думать, – режиссер повернулся к Флетчу. – Загляните к нам через пару деньков. Мне кажется, Сэм с этой ролью не справится. Не хочется выгонять кого-то за массивные бедра, но...
– Никогда, – отрезал Флетч.
– Ладно, он зайдет, – пообещала Мокси.
– Вдвоем вы отлично смотритесь. И смотрелись бы еще лучше, если б один из вас помылся. Из вас получится очень сексуальная пара.
– Извините, что заявился на вашу вечеринку с грязной физиономией, – пробормотал Флетч.
– У грязи есть свои достоинства, – признал режиссер. – Особенно, если использовать ее для выращивания тюльпанов.
– Мы можем идти, Мокси? – спросил ее Флетч.
– Мы только что пришли. Я не успела познакомиться с другими актерами.
– Мне надо принять душ.
– Ему действительно надо принять душ, Мокси. А с актерами познакомишься утром. Постарайся приехать к десяти часам. Опозданий я не потерплю, – режиссер указал на Флетча. – Отвези этого мальчика домой и хорошенько вымой его!
ГЛАВА 21
– Я оказала тебе услугу, – за вечер эту фразу Мокси повторила несколько раз.
Флетч не отреагировал.
– Флетчер?
Вопрос этот последовал после того, как они ублажили друг друга и теперь, умиротворенные, лежали на спине в темной комнате. Они приняли душ и поужинали сэндвичами с ореховым маслом, после того, как Флетч объяснил Мокси, что он не собирается становиться актером. Она терпеливо возразила, что попробовать стоит, потому что для этой роли он подходит куда больше, чем Сэм.
– Да, мадам?
– Где ты был этим утром?
– В какое время?
– Я проснулась в три часа. Не нашла тебя ни в кровати, ни в ванной, ни в квартире.
– Я уезжал. Надо было забраться в один дом.
– О господи, – вздохнула Мокси. – Ты говоришь столь убедительно, что я готова тебе поверить. И при этом утверждаешь, что ты не актер.
– Можешь не волноваться. Меня не застукали.
– Это хорошо, – Мокси потянулась, положила на Флетча руку и ногу. – Я оказала тебе услугу. Ценою в тысячу долларов. А может, и в двадцать четыре тысячи. Смотря с какой стороны посмотреть.
– Не понял тебя.
– Что ж тут непонятного? Я украла тысячу долларов. Из бумажника.
– Что? Что ты сделала?
– Это же логично, Флетч. Ты не тратишь эти деньги, хотя сидишь без гроша, потому что хочешь вернуть хозяину все двадцать пять тысяч. Так?
– Так.
– Так вот, теперь ты не можешь вернуть все двадцать пять тысяч. Потому что я взяла тысячу долларов. И сейчас самое логичное для тебя – потратить остальные двадцать четыре тысячи самому. Так?
– Ты серьезно?
– С деньгами не шутят.
– Извращенка.
– Что?
– У тебя извращенная логика.