— Другого дома у него нет?
— Нет, но его тестю принадлежат дома в Палм-Спрингсе, Аспене и Антибе. Молодые пользуются ими когда захотят.
— У Стэнвика собственный самолет?
— Нат. Зато «Коллинз Авиэйшн» располагает тремя реактивными лайнерами «Лир» с пилотами. Стэнвик, если ему нужно, летает на них сам, чтобы сохранить форму и подтвердить звание в резерве ВВС.
— У Стэнвика есть и акции «Коллинз Авиэйшн». Если сложить все вместе, он, возможно, окажется миллионером, хотя и на бумаге. Добыть миллион долларов он не сможет, это вызовет неудовольствие многих людей.
— О, чуть не забыл. Стэнвик и его жена недавно обратили в деньги принадлежащие ей акции на сумму в три миллиона долларов.
— Обратили в деньги?
— В наличные. Кармичел говорит, что они собираются купить ранчо в Неваде, видимо, хотят выбраться из-под каблука Папы Коллинза и начать собственное дело.
— Это идея Стэнвика?
— У Кармичела создалось впечатление, что предложение исходило от Джоан. По крайней мере лошадей любит она. Знаешь ли, со временем теннис и яхты могут надоесть.
— Не понимаю. Почему наличные?
— Ранчо стоит около пятнадцати миллионов долларов.
— Черт, никак не привыкну к таким цифрам.
— Инфляция, мой мальчик.
— Как может ферма стоить пятнадцать миллионов долларов?
— Фермы могут стоить гораздо дороже.
— Кармичел ничего не говорил о здоровье Стэнвика?
— Нет. Кроме того, что тот отлично играет в сквош. Для этой игры необходима отменная физическая форма. Как-то раз я попробовал, но меня хватило на двадцать минут. Нет, я предпочитаю гольф. А что, Стэнвик болен?
— Это важно?
— Конечно. Я упоминал о кризисе управления «Коллинз Авиэйшн». Сейчас вся тяжесть лежит на Стэнвике. Старик Коллинз может вернуться к работе, но он не такой хороший бизнесмен, как Алан. Он изобретатель, которому немного повезло. Руководить «Коллинз Авиэйшн» должен профессионал. Папа Джон для этого не годится.
— Если пройдет слух, что Стэнвик неизлечимо болен, курс акций упадет?
— Несомненно. Корпорации будет нанесен серьезный урон. Многие начнут искать новое место работы.
— Понятно. Поэтому его болезнь — я имею в виду смертельную болезнь держали бы в глубокой тайне?
— Абсолютно верно. Он болен?
— Откуда мне знать?
— Хорошо, юный Флетчер, я сказал тебе все, что знал об Алане Стэнвике. Видишь сам, не такой уж мы безденежный штат, как ты пишешь. Денег у нас предостаточно.
— Я понял.
— Стэнвик — умный, знающий парень, к тому же женившийся на дочери босса. Ясно? А теперь, с твоего дозволения, я хочу заняться своим делом.
— Спасибо за помощь.
— Я лишь пытался предотвратить появление еще одной дерьмовой статьи. Ради этого можно идти на жертвы.
Глава 7
Флетч сидел у стола Красавицы в Широкополой Шляпе, миссис Амелии Шэрклифф, редактора светской хроники. О мистере Шерклиффе в редакции никто никогда не слышал. Миссис Амелия выбивала на пишущей машинке фамилии присутствующих на последнем званом обеде и решивших связать себя узами Гименея.
Наконец, она соблаговолила заметить стошестидесятифунтовый объект, примостившийся у ее стола.
— О, Флетч! Ты просто красавец и всегда выглядишь, как того требует мода. Вылинявшие джинсы и тенниска. Даже без ботинок. Обувному институту не понравятся мои слова, и я, естественно, не собираюсь этого печатать, но общий стиль требует именно босых ног. Да, дорогой. Именно так!
— Вы, конечно, шутите.
— Отнюдь, дорогой.
— Скажите об этом Кларе Сноу.
— Клара Сноу. Да что она понимает! Раньше она занималась кулинарными рецептами и, между нами, дорогой, не слишком в них преуспела. Ты не пытался приготовить одно из ее «Рекомендованных блюд»?
— Как-то не приходилось.
— Ужасно, просто ужасно. Нелепая смесь цветов. Однажды ради забавы мы рискнули, я и мои друзья. Кончилось это тем, что на одной тарелке оказались желтый голландский соус, морковка и фиолетовые баклажаны. Такое вульгарное сочетание, что мы ели с закрытыми глазами. О вкусе я и не вспоминаю. По-моему, ее колонка могла иметь успех лишь у слепых полярных медведей.
— Видите ли, теперь она мой редактор.