Перед тем, как выехать из гаража, он включил диктофон, надежно закрепив его ремнем безопасности на переднем сиденье. Фотоаппарат он положил в «бардачок», обмотал провод вокруг шеи, а микрофон болтался чуть ниже подбородкa.
— Алан Стэнвик, — начал Флетч, махнув рукой кричащему толстяку, — следил за мной несколько дней, когда я по заданию «Ньюс-Трибюн» пытался выяснить, кто и как распространяет на пляже наркотики, а сегодня предложил убить его ровно через неделю, в следующий четверг, в половине девятого вечера. В результате своих наблюдений он пришел к выводу, что я бродяга и наркоман. По крайней мере, я думаю, что получил задание на убийство от Алана Стенвика. Я никогда не видел Стэнвика, но мужчина, обратившийся ко мне, привез меня в особняк Стэнвика на Бермэн-стрит. Я знаю, что существует человек, которого зовут Алан Стэнвик. Амелия Шэрклифф тысячу раз упоминала его в колонке светской хроники: молодой, богатый, пользующийся всеобщим уважением. Быстрая проверка по фотографической картотеке в редакции позволит определить, кто обращался ко мне. Алан Стэнвик или нет.
Как журналист, я должен скептически воспринимать любую информацию до тех пор, пока не проверю, что она соответствует действительности.
Свое столь не обычное требование Стэнвик обосновал тем, что умирает от рака. У меня нет опыта в диагностике раковых заболеваний, но для непосвященных он вполне здоров.
С другой стороны, поведение Стэнвика не дает повода для сомнений в его словах.
Истинность его намерений подтверждает и упоминание о трехмиллионной. страховке. Если он покончит жизнь самоубийством, страховая компания действительно не выплатит ни цента.
Мужчина, назвавшийся Стэнвиком, говорит, что у него жена и ребенок.
Он разработал довольно подробный план своего убийства.
Получив паспорт, я должен войти в дом Стэнвика через дверь, ведущую из библиотеки на террасу, в следующий четверг, в половине девятого вечера. Его жена будет на собрании в «Рэкетс-клабе». У слуг четверг — выходной день.
Стэнвик обещал перевернуть стулья и вывалить на пол содержимое ящиков, чтобы имитировать ограбление. Сейф он тоже откроет сам.
Я должен взять пистолет «Смит и Вессон» тридцать восьмого калибра из верхнего правого ящика стола и выстрелить в Стэнвика так, чтобы по возможности безболезненно его убить. Он показал мне, что пистолет заряжен.
Затем в машине Стэнвика, сером «Ягуаре XKE», номер 440—001, я поеду в аэропорт и сяду в самолет компании «Транс Уорлд Эрлайнс», вылетающий в одиннадцать вечера в Буэнос-Айрес. Билет на мое имя будет заказан завтра.
За эти услуги Стэнвик готов заплатить мне пятьдесят тысяч долларов. Я найду их в открытом сейфе наличными, купюрами по десять и двадцать долларов.
Сначала он предложил мне двадцать тысяч. Я поднял цену до пятидесяти, чтобы убедиться в серьезности его намерений.
Как выяснилось, он не шутил.
Наблюдая за мной, он решил, что я ему подойду. Он следил за мной несколько дней и убедился, что я бродяга и наркоман.
Он не знал моего имени, ему вообще ничего неизвестно обо мне.
Стэнвик даже не подозревает, что я популярный молодой журналист И. М. Флетчер из «Ньюс-Трибюн», который так невзлюбил свои имена, Ирвин Морис, что никогда не подписывается ими. Я И. М. Флетчер. По заданию редакции я работаю над статьей о распространении наркотиков.
Вопросы, возникшие на текущий момент, весьма очевидны.
Сам ли Алан Стэнвик предложил мне убить его? Болен ли он раком? Застрахован ли он на три миллиона долларов? Неужели он действительно хочет, чтобы я его убил?
Ответ на каждый из вопросов может стать отличной статьей.
Хотя я признаю, что мне пришлось воевать, сейчас я только журналист.
Любая история, касающаяся Алана Стэнвика, вызывает интерес.
Поэтому я согласился убить Алана Стэнвика.
Мое согласие на убийство дает мне ровно неделю, в течение которой я могу быть уверен в том, что он не станет жертвой другого кандидата в убийцы.
Я понимаю, что поступаю нечестно.
Но не зря же отец учил сына, когда разговор зашел о целомудрии: «Сынок, если ты не будешь первым, им станет кто-то другой».
Глава 3
— Кэрредайн.
— Это И. М. Флетчер.
— Слушаю, мистер Флетчер.
— Я пишу для «Ньюс-Трибюн».
— О!
— Вы экономический редактор, не так ли?
— А я имею честь говорить с тем самым дерьмом, написавшим, будто в Калифорнии скоро не будет денег?
— Я действительно писал что-то в этом роде.
— Ты просто дерьмо после этого.
— Благодарю за покупку воскресной газеты.
— Ха, я прочел ее в редакции в понедельник.