— Потом звуки прекратились. То есть не совсем — текла вода, но больше ничего… Я заглянула в ванную… — Добужинская прижала ладони к щекам. — Заглянула, а там пусто. Представляете, пусто! Позвала, обошла квартиру — Кости нет… Жизнью своей клянусь, он не выходил из ванной! Он очень пунктуальный человек! Бритье, душ, завтрак, в восемь сорок пять — свежая сорочка и костюм… это моя забота все вовремя приготовить… Ровно в девять подъезжала его машина, и он спускался вниз…
— Кроме вас двоих, в квартире никого не было? — поинтересовался Серов.
Женщина, по-прежнему прижимая ладони к лицу, покачала головой:
— Нет. Горничная… у нас есть домработница, но она приходит к десяти. — Добужинская всплеснула руками. — Ужас какой-то! Мистика! Пошел человек в ванную и исчез! Словно в трубу провалился!
— Давно?
Она снова всхлипнула.
— Двадцатого августа… две недели назад…
— В милицию заявляли?
— Конечно! В милицию и в службу безопасности нашей фирмы! В тот же день!
— И что?
— В милиции смеются. Я награду обещала, большую награду, а они все равно смеются… Слышала, что за спиной говорят: от этой, — она приложила пальцы к груди, — мужик к другой бабе сбежал, прямо в пижаме… Говорят, как нагуляется, придет… Такая нелепость! Мы восемнадцать лет женаты, и Костя никогда не давал повода, никогда… весь в работе, в делах…
— Успокойтесь. Дать вам воды? Или немного коньяка?
— Нет, нет, что вы… Я в порядке. — Она судорожно сжала сумочку.
Этот красноречивый жест Серову тоже был знаком. Кто к нему только не приходил, кто не являлся! Безутешные родители в поисках исчезнувшего чада, бизнесмены, желавшие знать, куда подевался их компаньон, сестры, братья и друзья потерянных, матери пропавших без вести солдат, наследники, чье право на имущество висело в воздухе без трупа наследодателя… Молодых, а иногда и пожилых, но легковерных, Серов обычно разыскивал у сектантов того или иного толка; младенцев и ребятишек помладше — у цыган или у новых приемных родителей, в Германии, во Франции, а пару раз за океаном, в Штатах и Аргентине; бизнесменов (если те были еще живы) находил прикованными к батареям или запертыми в подвалах пригородных дач; красивых девушек вытаскивал из европейских, иракских или турецких притонов. Нередко эта работа была опасной, и тогда выручали цирковые навыки и квалификация, полученная в Чечне. Впрочем, махать кулаками и стрелять Серов не любил. Он находился в том возрасте, когда человек понимает, что бесшабашная юность позади, а зрелость требует иных решений, зависящих не от крепости мышц и точности глаза, а от разума.
— В милиции, значит, смеются, — медленно произнес Серов и одернул рукава пиджака. — А что на работе? В службе собственной безопасности?
— Они растеряны. Ищут, конечно, но… — Пальцы Татьяны Олеговны снова принялись терзать сумочку. — Понимаете, Андрей, если бы Костя пропал на улице… из машины, из своего кабинета, из ресторана, наконец… С дачи, с какого-нибудь приема… Но из ванной! Из ванной, где только продух в вентиляционную шахту… кошка разве что пролезет… Но Кости нет, и я сейчас хозяйка! — Ее лицо вдруг приняло суровое выражение. — Я приказала, и они ищут!
— Но не очень вам верят, — промолвил Серов. — Так?
— Так. — Женщина выдавила кривую усмешку.
Серов побарабанил по крышке стола. Слух у него был отменный, и он мог выбить бравый походный марш или джазовую мелодию, но сейчас движения пальцев были медленными и как бы задумчивыми.
Да, необычная ситуация! Фантастическая, скажем прямо! Правда, такие уже попадались… Так что либо он этого Костю найдет, либо пополнит свою коллекцию. Розыскные дела, с точки зрения Серова, делились на две категории: одни тривиальные, другие странные. Выручить девицу из дома свиданий в Анталье или найти банкира, сбежавшего в Коста-дельСоль с миллионом зеленых и юной любовницей, было делом тривиальным, ибо имелось в нем множество зацепок, фактов и свидетельств. Но бывали и таинственные случаи, когда человек растворялся в воздухе как дым, причем случалось это на глазах очевидцев. Серов еще не составил мнения о причине таких поразительных феноменов, но собирал их с энтузиазмом и дотошностью коллекционера. Он был любознателен от природы и умел отыскивать нечто такое, что скрашивало серые будни.
Веки Добужинской нервно дрогнули.
— Сергей Егорович сказал, что мой случай как раз для вас. Сказал, что если вы не отыщете, то не найдет никто. Сказал, что ваш гонорар…
— Не будем торопиться с гонораром, — произнес Серов. — Мне нужен день-другой, чтобы поразмышлять об этом деле. Может быть, больше… Вы будете оплачивать расходы, связанные с поиском, и не задавать вопросов об их целесообразности. К истине, Татьяна Олеговна, можно пробираться разными и временами очень странными путями.
— Я понимаю, Андрей. Я… я на все готова… все, что в моих силах… любые расходы, любая помощь… Только бы Костю найти!
На ее глазах выступили слезы. В контактах Серова с клиентами такой момент рано или поздно наступал, и бороться с изъявлениями чувств надо было проверенным способом — ближе к делу, господа! Когда заставляешь потерпевших вспоминать то или это, им не до рыданий.
— Вот что, Татьяна Олеговна, — деловито молвил он, — сегодня, часиков в шесть вечера, я загляну к вам на Мясницкую и осмотрю… гмм… место происшествия. А сейчас прошу сосредоточиться. Сведения о вашем супруге, пожалуйста. Имя-отчество, когда родился, где учился и работал, чем занимается сейчас, кто из родственников жив, есть ли друзья и враги, ну, и все такое… Не волнуйтесь и начинайте по порядку.