– А что?! Что вы на меня так вылупились?! – проорал он взойдя на мостик и обращаясь к раззявившей рты от удивления неровно кособоко выстроившейся внизу, на палубе, команде, – меня Господь этого Звания не лишал, – поправил он висящий на груди крест, – чтобы там не говорили эти церковные иерархи, эти фарисеи новозаветные.
– А теперь, слушайте сюда, подонки, свиньи бесстыжие, ублюдки безмозглые! Молчать! – "придавил" отдельные протестующие голоса, – то, что я сейчас говорю, я говорю прежде всего себе, так что и не думайте, что я считаю себя лучшим, чем вы! Я хуже вас, всех вместе взятых, в тысячу раз! Но, вы все обязаны беспрекословно подчиняться мне, если хотите сделать дело и вернуться домой. Ясно вам?!
Получив в ответ согласное "гудение" решивших навсегда покончить с морским разбоем "джентельменов удачи", продолжил:
– Все вы, вызвались на Это Дело добровольно, но только один я из вас всех знал на ЧТО мы идём. И это не есть обман, потому что каждый из вас догадывался, что прощение не будет даровано вам просто так! Когда мы, в Лиссабоне, загружали нашу "скорлупку", то некоторые из вас, придурков, решили, что в этих ящиках золото. Ослы безмозглые! Это из Нового Света везут золото в Старый, а не наоборот! Здесь, в трюме, под вашими ногами, находится Главное Сокровище из всего того, что есть в этом мире! В этих ящиках не золото, а свинец! Всё, что необходимо для напечатания Слова Божьего в тех местах куда мы направляемся! Теперь, а надеюсь, вы понимаете, насколько всё серьёзно?! – обвёл капитан посеревшие от страха, вытянувшиеся лица.
– Первое, что хочу сказать вам из того что вы должны накрепко усвоить на эту ночь: если, кто-либо из вас, посмеет хоть слово вякнуть жалуясь на свою судьбу и тем самым изрекая хулу на Господа нашего, лично отрежу ему язык, вы меня знаете; второе, даже мыслей себе не допускайте о том, что эта шхуна может затонуть! Никогда, ни при каких обстоятельствах, этого не произойдёт! Даже если все силы ада обрушатся на нас, мы должны, мы обязаны доставить Груз в Место Назначения! И третье, любая тварь которая, может вдруг извергнуться из этой морской пучины, и очутиться на палубе нашего корабля, должна быть убита, уничтожена недрогнувшей рукой. Не бойтесь и не ужасайтесь! С нами Бог! И все предстоящие нам испытания, ничто по сравнению в Гневом Его, если мы будем недостойны понести свой крест!
Сверху, из накрывающего корабль густого сумрака, потянуло струйками холода, падающими льдинками разбавляющего душно липкий тропический воздух. Расставленные по всему кораблю матросы первой смены, время от времени поёживались, то ли от резкого похолодания, то ли от надвигающегося ужаса. Вода за бортом стала мелко-мелко дрожать, как в сильно ударяемом сбоку ведре, и, как-то вдруг, "вскипела". Ад обрушился на "Святую Селестину" и снизу, и сверху.
Первое странное чудовище, осталось на палубе, после схлынувшей волны, уже после того, как вторая смена заступила на вахту, сменив измученную непосильной борьбой первую.
– А вот и "гостинчик"! – как-то "обрадованно" и яростно взревел капитан, выхватывая из ножен тяжёлый штурмовой тесак и первым бросаясь то ли к осьминогу, то ли к гигантской креветке.
Морские змеи, гигантские хищные "кальмары", разумные цепляющиеся за корабль крокодильими лапами "акулы", плачущие как маленькие дети и прекрасные как ангелы то ли русалки, то ли крылатые сирены, которые увидев направленное на них оружие мгновенно превращались в злобных гарпий, каких только чудовищ не послал в эту нескончаемую ночь лукавый на одинокое судёнышко. Бесы, щедро высыпаемые из "ящика Пандоры" унесли с собой в морскую пучину две трети команды корабля, перевозящего неугодный дьяволу груз.
– Хорошо у тебя здесь, – поёрзал в плетёном кресле капитан, оглядев укрывшийся в тропической зелени просторный тенистый дворик, – прям, почти как в раю. А вот и "Ева", – иронично хмыкнул увидав, издалека, недружелюбно поздоровавшуюся с ним жену Игнацио, – слышал повенчались вы с ней. Ну и правильно. Любит она тебя, дурака, сильно любит. Цени это…
– Я знаю, – попытался возразить счастливый супруг.
– Ты помалкивай, пока я говорю и тебя не спрашиваю, – знакомо-властно оборвал его "привыкший командовать", – если б знал и ценил, то в ту экспедицию из которой ты еле живой вернулся, не попёрся бы. Она тогда чуть от горя не умерла, если б ты не выжил, то и её тоже сейчас на свете не было. Удивительно как любовь может человека поменять. Я же её ещё девчонкой, подростком помню. Такая дерзкая была. Никого из наших головорезов не боялась. Однажды, в таверне, где она выпивку разносила, один попытался её потискать, так она ему пол-уха откусила и его же ножом…, а впрочем, что я тебе это рассказываю, ты ж сам там был и за неё тогда…