Почти все женщины проявляли интерес к мужчинам: улыбались, кивали, теребили волосы. Некоторые мужчины ответно сделали голоса более низкими, забасили.
Бертран довольно изрёк:
– Жениться нас никто не гонит, а вот сорвать розу никто не запретит.
У французов это выражение означает: «Снять проститутку».
Кок силой усадил подле себя Онорину.
Та отодвинулась подальше, сетуя:
– Ну и перегар! Да от такой вони даже мухи нос затыкают! Пользы от такой выпивки для здоровья не будет, так как ты не знаешь меры.
– Не надо узко судить о чужих возможностях по своему опыту.
Онорина цитировала:
– Иоанн Златоуст говорил: « Виноделие от Бога, пьянство от Дьявола. Пей, но не напивайся».
– Какая ты занудная.
И Онорина встала, радуясь, что не понравилась этому кавалеру.
На её место уселась Корали. Кок заказал ей еду и выпивку.
Многие шлюхи уже бурно реагировали на присутствие мужчин. Они через чур возбудились: смеялись громко и задорно, крутились вокруг понравившихся пират, щипали парней или хлопали тех по заду или плечу.
У дверей остались три женщины: страшненькая Химильтруда, Гарсанда и Аделаида с прижимавшейся к ней Артрадой.
Бертран, уже обнимавший какую-то женщину, подозвал Аделаиду:
– Эй, мамаша, иди я покормлю твоего ребёнка.
Та робко присела рядом с канониром, усадила девочку.
Рядом с ними хохотал Эльзеар, говоря канониру:
– Компания испорченных девчонок веселит!
Бертран Берд подтверждал сей факт:
– Как женщинам просто кружить головы нам, мужчинам! «Хи-хи, ха-ха» – и наше сердце тает.
Аделаида узнавала у канонира:
– Это правда, что на этом острове одни геи?
– Не одни. Есть и натуралы, но без баб,– шутил тот, оговариваясь,– Да есть на острове нормальные семьи, но их мало.
Капитан узнавал у Роксаны:
– Сколько стоит ночь с тобой? Я заплачу любую сумму.
– Цена: твоя свобода,– нагло заявила красавица.
– Тогда ни реала не получишь, ни цента, ни талера!– пугал Дэнис де Вормс,– А в койку всё равно пойдёшь! Это приказ.
– Приказывать будите своим матросам, капитан.
– Ещё выпивки для этой вредины. Будишь пить, пока не упадёшь,– придумал план завоевания Дэнис, а барабанщику посоветовал,– Модред, ради смеха соблазни вон ту страшненькую. Она такая недотрога…
– Капитан, увольте, да она только и ждёт, когда же её, наконец, соблазнят.
– Не исполняешь приказов?– уточнил капитан.
– Иду-иду.
И Модред подошёл к некрасивой девушке со слишком большим носом, длинными полными губами и с раскосым разрезом глаз. Из длинных волос она сделала корону вокруг головы.
– Мадемуазель, у Вас такая тонкая талия…
Химильтруда в тон ему отвечала:
– А у тебя такая нахальная физиономия…
– Я Вас не оскорблял.
– Вы сказали мне своё наблюдение, я сказала Вам своё.
Пираты большей частью притихли, прислушиваясь к перепалке.
Барабанщик перешёл в наступление:
– Невообразимое сооружение на Вашей голове может привлечь только птиц для гнездования, а не кавалеров.
Представительница прекрасного пола, которой было далеко даже до дурнушки, парировала:
– А у тебя не лицо, а жопа с глазами.
Пираты бились в истерическом хохоте. Страшилка опередила барабанщика в крутых выражениях, он-то тоже не красавец!
– Пойдёшь со мной!– настаивал Модред,– Твоя профессиональная задача: доставлять удовольствие клиенту!
Химильтруда сунула кукиш под нос барабанщику опять же под гогот пират.
Онорину кормил матрос Октав Тома. Он глаз с неё не сводил.
Габриель всё ещё наблюдал за Гарсандой. Размышлял: «У шлюх не бывает такого взгляда…Она похожа на испуганного, забитого зверька с глазами наивной девочки». Беспокойство возродилось где-то в глубинах души, росло с каждым взглядом на этот милый объект вожделения, интерес к ней переполнял сознание. Подойти, узнать: кто она, откуда, так ли прекрасны её душа и слог, как и она…Беспокойство и трепет охватили его всего, даже рука, держащая бокал с элем, слегка вибрировала, будто некая могучая и древняя энергия проникла в него и захватила тело.
Гарсанда Фази прислонилась к стене. Рядом с ней зыркала зло глазами Химильтруда. Но вот Гарсанда видит, как к ней подходит самый красивый парень из пират. Она едва поборола панику. Она боялась мужчин, даже таких красивых, как он…
Заглядывая ей в глаза, Габриель говорил:
– Мне кажется: мы могли бы поладить.
Этот вопрос застал её врасплох. Он успел прочитать страх в её глазах
Гарсанда со скептицизмом усомнилась его предположению:
– Вы не знаете меня, у меня очень склочный характер. По пути сюда только я и занимала гауптвахту.