В.: «И когда они это фиксировали документально?»
Баумберг: «Сразу же после взрыва самолета».
В.: «Мистер Баумберг, технические средства обеспечения безопасности прошлой ночью работали нормально?»
Киркман: «Да, сэр. Я лично наблюдал за посадкой. Ничего необычного или подозрительного. Некоторые пассажиры, особенно из Сан-Франциско, были, конечно, навеселе…»
В.: «Что это значит?»
Киркман: «Они уже провели в воздухе несколько часов, прилетели из Сан-Франциско, в полете им предлагались спиртные напитки…»
В.: «Их багаж сканировался?»
Баумберг: «Да и нет».
Киркман: «Ручная кладь сканировалась. Ничего подозрительного».
Баумберг: «Установки сканирования багажа, которые установлены в грузовых отсеках, не очень надежны. Обычно мы сканируем те ящики и чемоданы, которые вызывают подозрение».
В.: «В то утро чей-нибудь багаж вызвал подозрение?»
Баумберг: «Насколько нам известно, нет. Разумеется, большая часть багажа поступила со стыковочных рейсов. Пассажиры между рейсами этот багаж не получали. Так что оснований для подозрений не было».
В.: «Другими словами, багаж, который поступал в грузовые отсеки, не сканировался вовсе?»
Баумберг: «На этот вопрос мы сможем ответить только после проведения внутреннего расследования».
В.: «Итак, мистер Баумберг, если мы правильно вас поняли, до выполнения рейса восемьдесят в Лондон этот самолет дожидался пассажиров в бостонском аэропорту?»
Баумберг: «Да, сэр. После того, как прибыл из Лондона в пять сорок вечера».
В.: «В Лондон на самолете полетел тот же экипаж?»
Баумберг: «Нет, сэр. Новый. Экипаж, прибывший вчера из Лондона, обратно поведет самолет завтра утром».
Киркман: «Если будут пассажиры».
В.: «Когда в последний раз проводилось техническое обслуживание самолета?»
Баумберг: «Вы хотите сказать, полная проверка всех бортовых систем?»
Р.: «Да».
Баумберг: «Шесть недель тому назад. Проверялось все: двигатели, электропроводка, шасси, фюзе…»
В.: «Выявлены какие-нибудь дефекты?»
Баумберг: «Нет. Этим утром я поднял все материалы. К самолету нет никаких претензий».
В.: «Мистер Баумберг, вы можете сказать, как и что взорвалось?»
Баумберг: «Нет, сэр. Сейчас в заливе работают водолазы. Военные моряки пришлют своих водолазов и специальное оборудование. Они приступят к работе во второй половине дня. Береговая охрана также поможет поднять на поверхность обломки самолета. „Зефир эйруэйз“ выделила ангар Д…»
Р.: «Как мило с их стороны».
Баумберг: «Все, найденное на дне залива, будет доставляться туда для дальнейшего осмотра».
В.: «Как я понимаю, „черный ящик“ еще не обнаружен?»
Баумберг: «Нет, сэр. И я не уверен, что от него будет какая-то польза. Самолет находился в воздухе меньше минуты».
В.: «И он бы не взлетел, будь обнаружена хоть одна неисправность?»
Баумберг: «Разумеется, нет. Утром я прослушал запись переговоров диспетчерского пункта и экипажа. Абсолютно ничего необычного».
В.: «И какое у вас сложилось впечатление от записи?»
Баумберг: «Рутина».
В.: «А как отреагировал пилот? В смысле, на взрыв?»
Баумберг: «Шумно втянул в себя воздух».
В.: «Вы хотите сказать, ахнул».
Баумберг: «Пожалуй. Пилот ахнул. Копии пленки вы получите».
— Что ж… — Джек Ронделл, положив одну руку на стол и прикрыв ее второй, похоже собрался подвести черту.
— Э… — Баумберг помялся. — В сегодняшней газете написано, что есть свидетель, из Дорчестера, который видел, как в самолет попала ракета, запущенная с моря.
— Конечно, — покивал Хесс. — Конечно, конечно, конечно. Самолет сбили террористы.
В конференц-зал вошла девушка, вручила каждому список пассажиров.
— Что ж, — продолжил Ронделл. — Полагаю, первым делом мы должны подготовить подробное донесение нашему руководству.
* * *— Гроувер, загляни к людям, которые продают предполетную страховку, и выпиши имена и адреса тех пассажиров рейса восемьдесят, кто застраховался в аэропорту. Не с этого ли должен начать опытный полисмен?
— Да, сэр.
Они стояли в терминале «Зефир эйруэйз», каждый с копией списка пассажиров.
— Я возьму машину и вернусь на работу. Ты доберешься туда, как сумеешь.
— Инспектор, я не думаю, что вам следовало называть сотрудника ФБР ублюдком.[5]
— Почему нет? Он же назвал тебя лопухом.
— Не так уж часто обычному полисмену выпадает шанс поработать с ФБР, да еще при расследовании такого важного дела.
— Я не думаю, что у меня радужные перспективы в ФБР.
— Но у меня они могут и быть.
— Интересная мысль. Действительно. Может, ты там и приживешься.