— Ты прекрасно сформулировала. Так что в наших общих интересах держать это дело под крышкой.
— Я постараюсь изо всех сил, — сказала я совершенно искренне и отдала ему ножны от обоих ножей. Мы оба очень старались не касаться голой кожи друг друга.
— Посмотри на меня, — сказал Никки.
— Не напирай, — предупредил Джейкоб.
— Львы терпеть не могут слабости — я просто хотел, чтобы она увидела. Если ее зверь будет знать, она может больше меня не захотеть, и приливы силы не вызовут между нами драки.
— Хорошая идея, — кивнул Джейкоб.
— Какая идея? — спросила я.
Никки убрал длинные светлые пряди с правой стороны лица — одного глаза у него не было. Пустую глазницу пересекал шрам ожога, захватывающий край щеки и закрывающий место, где полагалось быть правой брови. Я смотрела — потому что он хотел, чтобы я смотрела. Я не отворачивалась, потому что делила ложе с вампиром, по сравнению со шрамами которого рубец Никки выглядел детской игрой, хотя потеря глаза — это плохо. У Ашера были все части тела, которые ему полагалось иметь — просто некоторые из них размещались среди ожоговых рубцов.
Никки моргнул мне единственным голубым глазом, потом вернул завесу волос на место.
— Многие, особенно женщины, шарахаются от шрамов. У них на лице сразу отвращение или испуг. У тебя — ни того, ни другого.
Я пожала плечами:
— Если вы знаете всех, кто бывает у меня в постели, то должны понимать, что шрамы для меня не запрет.
— Ты про вампира со шрамами от святой воды, — сказал он.
Я кивнула.
Он несколько секунд подумал, потом кивнул в ответ.
— Наверное, ты видала и похуже.
— Дело не в похуже-получше, Никки, дело в том, что шрам — это просто одна из твоих черт. Не плохих, не хороших — просто твоих. — Я протянула левую руку внутренней стороной вверх, показала на бугорок рубцовой ткани на сгибе. — Вампир. — Показала на шрамы от когтей рядом: — Ведьма-оборотень. — Провела пальцами по ножевой ране, от которой изогнулся крестообразный шрам ожога. — Нож и ожог — от слуг-людей двух разных мастеров-вампиров. — Я показала плоский гладкий шрам на верхней части руки. — Это в меня стреляла подружка одного мерзавца. — Не боялась бы я засветить ножны на спине, я бы показала еще и шрам на ключице. — Есть еще несколько, но для них нужно более близкое знакомство.
Он посмотрел мне в лицо:
— Мало кто из оборотней-львиц захочет одноглазого самца.
— Это старый шрам, — ответила я. — Думаю, что ты сейчас вполне компенсирован.
Он кивнул.
— Но у меня есть слепая сторона в обеих формах — в драке это мешает.
— Я обычно сама за себя дерусь.
Он усмехнулся:
— Почему у тебя до сих пор и нет пары и твоя львица так и ходит в охоте. Если бы ты взяла себе пару, этого бы не случилось.
Поговорю с нашими местными львами — почему они этот вопрос обошли. Но надо в их защиту сказать, что я бы им не поверила — сочла бы, что это Хэвен пытается снова забраться мне в штаны после нашей ссоры. Так что они тут не виноваты.
— Это не просто охота, — сказал Джейкоб. — Это охота чертовски сильная. Никогда ни одна самка не заставляла меня так забыться.
— Значит, пар нет ни у кого из вас, — ответила я.
— Она права. Не только ее переборчивость довела до этого.
— Говорят, что мужчин определенного возраста и достатка тянет на женитьбу, — сказала я.
— Это ты нам «Гордость и предубеждение» цитируешь? — спросил Джейкоб.
— Боюсь, что да. Прошу прощения.
— Я бы все равно не узнал, что или кого ты цитируешь, — сказал Никки, и слышно было, что он не очень этим доволен.
— Но я понял, что ты этой цитатой хотела сказать, — вмешался Джейкоб. — У меня уже седеют волосы, а я не выбрал себе подруги, не завел территории, и в моем прайде только самцы, если не считать одной львицы. Но она мужчинами не интересуется и потому проблем не создает.
— Мы слишком много разъезжаем, чтобы заводить женщин и детей, — сказал Никки.
Джейкоб кивнул:
— Вот это я и говорю себе все время. А теперь, Анита, садись в машину. Работа у нас все равно остается. И помни, что я тебе сказал — насчет контролировать свою сторону проблемы. Ничего из того, что мы могли бы сделать, не стоит жизни твоих бойфрендов.
— Согласна, — ответила я от всей души.
Он вернул мне жакет. Я его надела поверх пустой кобуры, но большой нож все еще лежал у меня вдоль хребта.
Джейкоб придержал для меня дверцу, и я не стала протестовать против этой галантности, хотя в данной ситуации она была для меня еще более дикой, чем обычно. Никки сел за мной и прислонился к спинке моего сиденья.