Никки перехватил меня, я оказалась прижатой к нему, а ноги не держали по-прежнему. Я привалилась к его голой груди, в серой пелене замелькали гаснущие белые звезды, мир почернел и исчез. Я даже не успела подумать, что происходит.
Сперва были голоса. Женский голос:
— Если она не напитается, то просто умрет.
— Она же человек, — возразил мужчина.
— Не совсем, — ответила ему женщина.
Я снова лежала на спине, но на этот раз что-то сложенное было у меня под головой, заменяющее подушку. Я не сразу сообразила, что это мой жакет. Голые руки не мерзли в теплую летнюю ночь.
В поле зрения вошел Никки:
— Она очнулась, — сказал он.
Он снова сидел рядом со мной на земле. С небольшими изменениями — сцена моего прошлого пробуждения.
Ко мне подошли Джейкоб и Эллен, невероятно высокие в этом ракурсе. Эллен присела рядом со мной, но одной рукой все так же держалась за то, что у нее висело на шее.
— Ты затратила очень много энергии на исцеление после удара Сайласа, и ты не человек и не оборотень, как мы. Тебе нужно питаться энергией внешней, как вампиру.
Я облизала губы — они были сухи. Слабость была невероятная, я даже не знала, смогу ли сесть без посторонней помощи. Блин. И голос, когда я сумела заговорить, звучал еле слышно:
— Что со мной?
— Я думаю, что если ты не напитаешь сейчас свои вампирские силы, то умрешь. Я не понимала, какие будут последствия, если отрезать тебя от всех мужчин, с которыми ты метафизически связана. Это моя вина, и я принесла извинения моему Рексу за эту оплошность, но ты невероятно уникальна, Анита. Откуда мне было знать, что ты собой представляешь?
— Знать — это твоя работа, — сказал ей Джейкоб, никак не скрывая своего недовольства.
Эллен опустила голову — длинные прямые темные волосы рассыпались вокруг лица.
— Ты прав. Я не справилась с работой, я виновата, Джейкоб, но если ты хочешь сегодня поднять мертвеца, сперва она должна напитаться. И боюсь, что для стейков и прочей человеческой еды уже поздно.
— Что мы должны сделать?
— Ей надо питаться от кого-то из нас.
Он посмотрел на нее сердито:
— И кому придется ради нее открывать себе жилы?
— Ей не кровь нужна, Джейкоб, — ответила Эллен.
Он посмотрел на нас — на нее, на меня, снова на нее.
— Так это правда? Она действительно суккуб?
— Ты ощущал ее силу. Ты знаешь, кто она. Все мы знаем.
— Можно мне воды? — попросила я.
— Никки, дай ей воды, — велел Джейкоб.
— Ты теперь мне доверяешь?
— Делай, что я сказал.
Никки встал и пошел к открытой двери. Мелькнула мысль, в чем же он принесет воду, но Джейкоб присел со мной рядом напротив Эллен, и мне было о чем подумать еще.
— Эллен, ты наш эксперт по сверхъестественному. Ты облажалась — ты и исправляй.
— Исправлять — как? — спросила она.
— Пусть она от тебя питается.
Джейкоб смотрел на Эллен недружелюбным взглядом.
— Если я ее буду кормить, то не смогу удержать круг силы, который только и отделяет ее от ее мастера. Она так опасна сама по себе — представь себе, что будет, если через нее потечет сила мастера города.
— Отлично, кого мы тогда ей скормим?
Вернулся Никки, держа ладони ковшиком. С них капала вода, серебрясь при луне. Наклонившись надо мной, он посмотрел на своих товарищей по прайду:
— Помогите малость?
Джейкоб глянул на Эллен. Она сказала:
— Я боюсь ее трогать — вдруг то, что она сделала с вами, случится и со мной?
— Со мной она ничего не сделала, — заявил Джейкоб.
— Я тебя предохраняю от ее воли, воздействуя своей волей и верой.
Она разжала руку, показала пентаграмму и снова накрыла ладонью.
— Вода вытекает. Кто-нибудь, приподнимите ее.
В голосе Никки слышалось нетерпение.
Джейкоб хмыкнул неприязненно, но придвинулся и подложил мускулистую руку мне под плечи. Приподнял достаточно бережно, и Никки поднес мне сложенные руки. Получилось неаккуратно, меня залило спереди, но вода была вкусна и прохладна, и я в ней нуждалась. Когда она была частично выпита, частично на меня пролита, Никки убрал опустевшие ладони и провел ими мне по лбу и по щекам, как смачивают влажным полотенцем лицо больного.
Наверное, для самого Никки этот жест тоже был неожиданным, потому что он от меня отодвинулся и сказал:
— Не знаю, зачем я это сделал.
— Она тебя подчинила, — сказал Джейкоб, укладывая меня обратно и подсовывая под голову сложенный жакет. Когда он отодвинулся, я ухватила его за руку, и тут же у него зачастил пульс, а во мне волной жара и желания всколыхнулся голод, заставивший меня сесть и потянуться к нему.