Я думала сделать его львом моего зова, но в тот момент ardeur вампира во мне понял, что есть другой вариант, вариант сделать его своим рабом. Зверь зова обладает до некоторой степени свободной волей, у него есть выбор. А мне надо было, чтобы у Никки выбора не было. Надо было, чтобы выбор был за мной. Я сделала с ним то, что хотели сделать со мной вампиры, когда я только начинала на них охоту. То, что они делали на моих глазах с полицейскими и с другими истребителями: я подчинила себе его свободную волю. Жизнь своих любимых я предпочла его свободе. Свою жизнь я поставила выше его жизни — и овладела им. Овладела его телом, разумом, жаром его зверя и той силой, которую зверь ему давал. Я выпила его — испариной его тела, его разрядкой во мне. Выпила. Но во тьме угадывалась его жажда — жажда принадлежать, жажда нежных объятий, жажда того, что никак не позволял ему Джейкоб. Линия Белль Морт действует сексом, любовью и неотмирной силой. Я новичок в этом и не умею защитить себя от главной слабости этого метода: мы можем управлять лишь настолько, насколько сами хотим быть управляемыми. Любимыми быть лишь настолько, насколько любим сами. Чужое вожделение удовлетворять настолько, насколько удовлетворяют наше. Я знала теперь, как это делать, но мне нужно было, чтобы он готов был ради меня рискнуть жизнью. Может быть, мне нужно будет, чтобы он убил своего короля, своего друга. Ради секса мужчины этого не делают, но ради любви... ради любви совершаются страшные вещи. Мне нужно было, чтобы Ник возжелал выполнить любую мою просьбу, и ради этого я готова была нас обоих обречь на вечное проклятие.
Когда все кончилось, мы оделись. Никки сказал:
— Джейкоб скорее убьет меня, чем отпустит.
— О переправе подумаем, когда до реки дойдем, — ответила я.
— Я не могу тебя любить, — сказал он.
— В смысле, что ты в принципе не способен любить меня — или пока еще не можешь?
— Второй вариант.
Я протянула к нему руку:
— Возьми меня за руку, Никки.
Он немедленно протянул руку и взялся за мою.
— Я не могу тебе отказать?
— Наверное.
Он нахмурился:
— Почему это меня не пугает? Ведь должно бы пугать.
Голос был встревоженный, но руку мою он держал, рассеянно поглаживая костяшки большим пальцем. Вряд ли сам осознавал, что делает.
А я не просто чувствовала, что вылечилась или наелась — мне стало хорошо. Я ощущала прилив энергии, будто такое полное подчинение Никки напитало ardeur полнее, чем просто секс. Было ли это ощущением, подобному истинному принятию силы? В этом дело — или просто в Никки было что-то такое, отчего он вкуснее? Такое ли чувство бывает у Жан-Клода, когда он использует свою силу полностью? Спрошу, когда попаду домой — если попаду. Между мной и успешным окончанием этой ночи еще оставалось множество проблем. Одна из них как раз сейчас решительным шагом направлялась к нам среди надгробий.
Энергия Джейкоба катилась перед ним, как грозовой фронт перед готовой полыхнуть молнией.
— Какого хрена ты тут сделала?
— Напиталась, как мы договаривались.
— Я почувствовал, что ты сделала намного больше.
Пистолет в его руке смотрел на меня, и рука не дрожала.
— Ты сказал, что знаешь, кто я, Джейкоб, — ответила я и что-то почувствовала, когда произносила его имя. Ощутила, что привязанная к нему ниточка ardeur'а натянулась, будто я могла его призвать, просто назвав по имени.
— Опусти пистолет, Джейкоб.
Он начал опускать руку, поймал себя на этом.
— Не делай так больше никогда, или я тебя застрелю. Лучше я подавлюсь второй половиной денег, чем позволю тебе подчинить всех нас.
— Тогда давай поднимем жену Беннингтона и разойдемся по домам.
— У нас нет дома, — сказал Никки. — Только номера в отелях. Съемное жилье.
— Мы в разъездах, поэтому у нас нет территории, Никки. И ты это знаешь.
— Мы львы, Джейкоб, нам нужна территория. Место, которое будет нашим.
— Ты его заворожила, — сказал Джейкоб.
Я пожала плечами:
— Ты мне его отдал для еды. Как, ты думал, это будет?
— Не так, — ответил он со страданием в голосе, будто воспринял как личную вину то, что не предвидел событий. — Вот так ты получаешь мужчин. Ты от них кормишься — и они становятся твоими. Я видел, как это делают вампиры. Видел призванных ими невест.
— Ты имеешь в виду Невест Дракулы? — спросила я.
— Да, — ответил он, не отводя от меня пистолета.
— Женихи Аниты — это не звучит, Джейкоб.
— Нет. Но Никки смотрит на тебя так, будто ты — весь его мир. Это же не просто секс?
— Не просто.