— Он думает, что нужна.
— Джейкоб! — сказал кто-то. Это я в первый раз услышала голос Сайласа. Глубокий, вполне под стать внешности. На голову с лишним был выше всех присутствующих. — Зачем ты с ней разговариваешь?
— Я Рекс, а не ты. И не тебе меня допрашивать после всего, что ты натворил. Подыхай тут, истекая кровью из брюха.
Сайлас стал подниматься, опираясь на могильный камень. Беннингтон попятился с отвращением на лице. Уж не знаю, что ему не понравилось — то ли окровавленные бинты на брюхе, то ли что-то личное.
— Она вас подчинила.
— Она подчинила Никки.
— Нет, вас обоих.
Сайлас оттолкнулся от могилы, одной рукой зажимая живот над поясом, будто удерживая что-то внутри.
— Что-то не то скушал, Сайлас? — спросила я.
Джейкоб на меня глянул неодобрительно:
— Не надо.
— Боже мой! — ахнул Беннингтон.
Мы обернулись и увидели: Сайлас поднимает пистолет.
— Сайлас, нет! — крикнула Эллен.
Он целился в меня, но Никки бросился и загородил меня собой.
— Опусти, Сайлас. Второй раз повторять не буду, — предупредил Джейкоб.
— Она вам обоим мозги замылила, — сказал Сайлас.
Мне не было видно за Никки, но он глянул назад — и вдруг мы оказались на земле, он прижал меня сверху. Затрещали выстрелы, но кто стрелял — я не видела. Я была накрыта телом Никки, полностью изолирована от того, что там творилось. Гром сменился тишиной, и только слышно было, как ругается Джейкоб:
— Какого хрена, Сайлас? Какого хрена?
Никки приподнялся оглядеться, потом встал на колени и подал мне руку.
— Цела? — спросил он.
Я кивнула, и мы поднялись оба, обернувшись к могиле. Эллен стояла рядом с Сайласом, слезы серебрились при луне на ее лице. Окровавленными руками она старалась остановить бьющую из раны кровь, а на лице читалось, что уже слишком поздно. Джейкоб склонился к упавшему.
— Твою мать, твою мать, — повторял он.
Никки опустился на землю по другую сторону от него. Три льва сгрудились возле раненого собрата, и только мы с Беннингтоном остались стоять, равнодушные к произошедшей трагедии. Джейкоб навел на меня ствол:
— Он жив, но это ненадолго.
Никки встал и двинулся ко мне.
— Не надо, Никки, — сказал Джейкоб.
— Она не виновата, Джейкоб, — ответил Никки, не останавливаясь.
— Не вздумай ее прикрывать!
— Если вы хотите ваш гонорар полностью, мистер Леон, она должна быть жива, чтобы поднять мою жену из мертвых.
Я думаю, львы про Беннингтона просто забыли — или перестали придавать ему значение. Все начали его желание и его деньги, но как-то он выпал из картины, сложившейся между Джейкобом, Никки, Эллен и мною, — пока не заговорил. Тогда Джейкоб будто вспомнил, почему он здесь и что его заставило идти на такой риск. Деньги.
— Проститутка умерла, пока они занимались сексом, — сказал Беннингтон. — У нас теперь нет человеческой жертвы.
— Есть кое-что получше, — возразила я, посмотрев на Джейкоба.
— Нет, — ответил он.
— Ты сам сказал: он умирает. И это его вина, что женщина мертва. Мне кажется, сделать Сайласа жертвой — вполне симметричный ответ.
— Симметричный... — казалось, Джейкоб подавился этим словом. — Так ты это называешь?
— Если ты дашь ему умереть, а я не подниму мертвую, то все это было зря. Ты даже денег своих не получишь.
Джейкоб опустил пистолет и кивнул.
— Делай тогда, пока я не передумал.
— Нет! — Эллен схватила его за руку. — Не позволяй ей такого!
Он вырвал руку:
— Ты умеешь поднимать мертвых?
Она посмотрела на него большими темными глазами и молча заплакала.
— Умеешь или нет? — заорал он ей в лицо, и она аж отшатнулась.
— Нет! — заорала она в ответ.
— Тогда заткнись к трепаной матери.
Я вышла вперед, и Никки пошел за мной большой белокурой тенью.
— Чем я могу помочь?
— Держись рядом — сказала я и встала коленями на могилу, рядом с умирающим. Джейкоб посмотрел на меня поверх своего павшего льва.
— Тебе надо круг силы поставить.
Голос его после всех потрясений этой ночи прозвучал безжизненно.
— Эллен поставила круг такой широкий и глубокий, что я ничего не ощущаю от своего мастера и от всех мужчин, с которыми метафизически связана. Я думаю, ее круг удержит все, что можно.
— И что это значит? — спросил он.
— Это значит, дай мне нож какой-нибудь, чтобы я прекратила его страдания и подняла мертвую.
Я протянула руку, и он из-за спины, из-под майки достал охотничий нож. Почти такой же большой, как тот, что они у меня отняли. Он блеснул при яркой луне, и было видно, какой он острый.