Я обернулась к покупательницам и заметила, что девушка выглядела очень огорченной. Она прошептала матери: «Так происходит везде, куда бы мы ни пришли. Все, что я хочу, — это туфли без каблука. Мне он вообще не нужен!» — «У меня есть идея. Давайте еще раз посмотрим, может быть, мы найдем то что нужно», — предложила я.
Когда мы стали выбирать туфли, подошла заведующая и мрачно посмотрела на меня. Дочь показала на одну из пар: «Мне нравятся эти, и цвет замечательный. Только, пожалуй, они не нарядные». Заведующая всем своим видом показывала: «Я так и знала». Когда я взглянула на нее, мое внимание привлекла ее большая аляповатая серьга. («Хорошо бы повесить серьгу ей на рот», — подумала я.)
Злые мысли неожиданно вдохновили меня: «Мы должны украсить туфли!» Я взглянула на серьги матери, которые были модными и шли ей. «Можно взять вашу серьгу?» — спросила я. Она протянула ее мне, и я прикрепила серьгу к туфле сверху. Неожиданно получилось то, что мы хотели. «Мне нравится!» — воскликнула девушка. Они купили туфли и, вернувшись через час снова, показали серьги, которые приобрели для того, чтобы украсить туфли. Мы были очень довольны новым фасоном, и мать девушки сказала мне: «Какая вы изобретательная».
В тот день я получила хороший урок. Я всегда считала, что творчество свойственно только людям искусства. Скульпторы, художники, музыканты, писатели — все они работают там, где можно творить. Но мне никогда не приходило в голову, что творческие способности могут проявляться самым различным образом, независимо от того, чем вы занимаетесь.
Как только я проявила свои творческие возможности в обувном магазине, моя работа не только стала более интересной, но возросла моя уверенность в себе, улучшилась торговля, и новые идеи стали переполнять меня. Начиная с этого дня я сделала еще несколько фасонов «туфлей с серьгами» для других покупателей. Я изобретала новые способы показать им преимущества нашей обуви и даже переделала витрину магазина. Я уже не была только продавцом — я была художником.
Селеста Вольф из Чикаго проработала много лет в компании, занимавшейся звукозаписью. Каждый год фирма проводила совещания, где специалисты, имеющие дело с разными музыкальными стилями (классическим, альтернативным, рэп и другими), должны были сообщать, что происходит в каждой из этих областей. На очередной встрече, как обычно, все выступления делались в однообразной форме и не привлекали внимание слушателей. Уже был поздний вечер, когда пришло время делать сообщение о музыке кантри. Понимая, что никто не будет слушать, докладчик говорил в саркастической манере. Как это ни странно, выбранный тон сделал отчет гораздо более интересным, и Селеста заметила, что люди улыбались и слушали внимательнее, чем обычно. Это заставило ее задуматься.
Другая часть докладов была запланирована на следующий вечер, и из шести выступающих Селеста должна была быть четвертой. Вернувшись в отель, она включила телевизор, где шел ночной хит-парад «лучшая десятка» Дэвида Леттермана, и у Селесты появилась идея. «Я использую это», — решила она. На следующий день доклады были такими же скучными. Как и ожидалось, слушатели вели себя все более шумно. Наступила очередь Селесты. Она подошла к подиуму с магнитофоном в руке, включила его, и неожиданно позывные программы Дэвида Леттермана заполнили всю аудиторию. Затем мелодия плавно перешла в медленный ритм рэпа, служивший музыкальным фоном для ее отчета. «Вот десять самых важных причин, чтобы поддержать основные направления в музыке реп», — сказала Селеста. С самого начала слушатели были заинтересованы. Это было непохоже на предыдущие выступления. «Номер 10…», — продолжала Селеста. Каждое замечание, которое она делала, было содержательным и остроумным. Рассказывая, она в то же время обучала слушателей и развлекала их. Селеста была единственной из докладчиков, кто удостоился бурных аплодисментов. «Слава Богу, вы так замечательно выступили, — сказал ей коллега, когда они уходили, — а то я уже начинал засыпать». — «Очень интересно. После того, что вы показали сегодня вечером, я уже не смогу делать скучные доклады», — заметил другой.
Селеста лишь подошла к традиционной форме отчета творчески, и это позволило ей укрепить уверенность в себе и воодушевить окружающих. Действительно, на следующий год, после очередной конференции она рассказывала мне: «Джил, это было потрясающе. Собрание напоминало конкурс. Каждый стремился перещеголять другого. Кто-то сделал сообщение в шуточной форме в виде сводки последних известий, а специалист по музыке кантри говорил, используя диалект кантри. Всем понравилось. Это была лучшая из конференций».