— Он жив, но ненадолго.
Никки встал и начал двигаться ко мне.
— Не делай этого, — сказал Якоб.
— Это не ее вина, — сказал он, — продолжая двигаться ко мне.
— Не пытайся прикрыть ее!
— Если вы хотите вторую половину денег, мистер Леон она нужна нам живой. Она должна поднять мою жену из мертвых, — внезапно сказал Беннингтон.
Похоже львы забыли о Беннингтоне, или он просто потерял значение. Его деньги и его желания развязали все это, но он почему-то выпал из общей картины, пока мы решали свои вопросы. И вот он заговорил, и Якоб вспомнил, зачем они начали все это. Деньги.
— Проститутка умерла, пока вы собачились, — продолжил Беннигтон, — и теперь у нас нет человеческой жертвы.
— У нас есть кое-что получше, — сказала я, многозначительно глядя на Якоба.
— Нет! — воскликнул он.
— Ты сам сказал — он умирает. И его вина, что женщина мертва. Так что, есть красота симметрии в том, что именно Шила станет нашей жертвой
— Симметрия? — глухо повторил Якоб, — ты так это называешь?
— Если ты дашь ему умереть, и не поднимешь мертвеца, тогда все было напрасно. Ты даже не получишь денег.
Якоб опустил пистолет и кивнул.
— Тогда сделай это, пока я не передумал!
— Нет, не позволяй ей! — Эллен схватила его за руку.
Он стряхнул ее с себя.
— Ты можешь поднять мертвеца?
Она подняла на него огромные темные глаза и опять разрыдалась.
— Можешь? — закричал он ей в лицо, так что она отшатнулась от него.
— Нет, — крикнула она в ответ.
— Тогда заткнись нафиг.
Я придвинулась ближе и Никки шел за мной, как большая белокурая тень.
— Я могу помочь?
— Будь рядом, — сказала я, становясь на колени у плиты, рядом с умирающим львом. Якоб посмотрел на меня над его телом.
— Тебе нужно поставить круг защиты, — сказал он.
— Эллен поставила такой широкий и сильный круг, что я не чувствую моего хозяина, или мужчин, к которым метафизически привязана. Он отпугнет все дурное.
— Что ты имеешь в виду?
— Это означает: дай мне нож, чтобы я смогла закончить с ним и поднять мертвеца. Я протянула руку, и он подал мне охотничий нож. Он был почти такой же огромный, как и тот который они забрали у меня. Он блестел в свете луны и я знала что он очень остр.
Я посмотрела на плачущую женщину, которая свернулась за надгробием.
— Ты сможешь удержать круг?
Она поглядела на меня, и ненависть в ее глазах была разбавлена слезами.
— За свою часть работы я отвечаю.
— Хорошо.
— Ты лучше попытайся оправдать свою репутацию, — сказала она.
Я кивнула.
— Как же иначе?
Я наклонилась к могиле, зажав нож в руке, и взяла Шилу за волосы. Я отклонила его голову назад, но Никки предупредил, — только в кино так запрокидывают голову. Лучше, чтоб мышцы не были напряжены.
Я не стала спорить, просто отпустила его, чтобы шея вернулась в более естественный угол и приставила нож к коже. Затем я нажала, и провела им через горло. Я забыла, сколько силы получаешь от смерти человека. Я делала это только раз. И я забыла, что сила, когда убиваешь не человека, но кого-то другого, гораздо больше. Я тоже делала это только раз. Энергия хлынула в меня, так что кожу пекло, а кости стонали и скрипели от обрушившейся на меня силы. Бог ты мой!
Нож выпал из моей руки, и я упала на колени. Я поставила окровавленные руки на могилу и представила, как тянусь сквозь землю и вытягиваю ее, словно это была вода и я спасала тонущего. Я прокричала ее имя: "Ильза Беннингтон, поднимись, приди ко мне, приди, Ильза!". Земля задвигалась под моими коленями, под руками. Я посылала силу в могилу, в тело, и это было чертовски много силы. Я почувствовала, как она создается снова, как частички соединяются под землей. Сила превратила ее во что-то целое и идеальное. Это идеальное вцепилось в мою руку, и я вытащила ее из-под земли.