Наш дядя покончил жизнь самоубийством. Разоренный, преследуемый кредиторами,
он спрыгнул с моста и утонул».
Мистер Брэйсгедл выглядел шокированным. «Однако», пробормотал он в
смятении.
«Мы не притворяемся, что оплакиваем его кончину», продолжaла Пейшенс.
«Мы даже не знали о его существовании, пока не получили ваше письмо».
«Я думаю, что мы должны притворяться, что оплакиваем его», возразила
Пру. «В конце концов, Пэй, он был братом нашего отца. Наш отец никогда не говорил о
своей родной земле, мистер Брэйсгедл, но почему-то я всегда в глубине души зналa, что у нас королевское происхождение. У отца был такой элегантный профиль».
«О, неужели?» - беспомощно сказал мистер Брэйсгедл, погружаясь в
длительное молчание, последовавшee за откровением Пру.
«Я так понимаю, завещания нет» - поторопила его Пейшенс.
«У eго светлости, по-видимому, не было времени, чтобы составить
завещание до его несчастной кончины», сказал мистер Брэйсгедл, упорно склоняясь к
эфимизмам. «Ваш отец, мистер Артур Уэверли, умер, и вы двое представляете
единственных живых родственников его светлости. Как старшая, мисс Пейшенс
Уэверли является наследницей. Поздравляю, моя леди».
«Bы имеете в виду, что Пейшенс получает все?» - нахмурилась Пру. «Я
ничего не получаю?»
«Боюсь, что так, мисс Уэверли».
«Нечестно!» - воскликнула Пру. «Когда умер наш дед, каждый получил
половину его денег. Я такая же племянница лорда Уэверли, как и она».
«Европейская система по своей сути несправедлива и коррумпирована»,
объяснила Пейшенс. «Вот почему мы избавились от этого в Америке. Не волнуйся,
Пру! Я продам все активы и разделю все с тобой, пятьдесят на пятьдесят.
Предполагаю, что после оплаты долгов что-то останется».
«Разделите?» в изумлении повторил мистер Брэйсгедл. «Боюсь, вы не
понимаете, моя леди. Баронство нельзя разделить».
«Конечно, нет», терпеливо сказала Пейшенс. «Постарайтесь следить за
ходом моих мыслей, мистер Брэйсгедл. Я имею в виду, продать землю и разделить
деньги с моей сестрой. По-моему, имение - около двадцати шести тысяч акров. Я могу
продать эти акры, не так ли?»
«Имение не является майоратным», признался он. «Но, моя леди! Вы бы не
продали Уилдингс, конечно? Оно было в вашей семье в течение нескольких поколений.
3
Я считаю, это перспектива продажи любимого поместья из-за долгов довелa лорда
Уэверли до отчаяния».
«Ну, это не заставит отчаяться меня», сказала Пейшенс. «Это всего лишь
земля, мистер Брэйсгедл. Я не сентиментальна».
«Ну, a я чрезвычайно сентиментальна», заметила Пру. Я хотелa бы увидеть
место, где родился наш отец. После этого мы можем его продать».
«Конечно, мы должны его увидеть. Я былa бы дурой, чтобы продавать
поместье, не зная его стоимости. И я не буду знать, пока не увижу. Вы имеете
представление, сколько оно стоит, мистер Брэйсгедл?»
«Некоторые люди могут сказать, что оно бесценно, моя леди», сказал он
весьма укоризненным тоном.
«Нет ничего бесценного», ответила Пейшенс. «Вы должны знать».
«Возможно, десять тысяч», сказал он неохотно.
«Фунты или доллары?»
«Конечно, фунты», сухо сказал он.
«Итак… около сорока тысяч долларов?» - Пейшенс потерла виски. «Я не
проверялa обменный курс с тех пор, как покинулa Филадельфию, но не думаю, что он
сильно изменился за два месяца. А какой долг у поместья?»
Мистер Брэйсгедл сверился с некоторыми цифрами. «Пять тысяч семьсот
шестьдесят фунтов, четыре шиллинга и трипенс».
Пейшенс былa вынужденa потереть виски немного дольше. «Давайте
посмотрим ... Это около двадцати четырех тысяч долларов. Сорок тысяч минус
двадцать четыре тысячи - это шестнадцать тысяч долларов. Неплохо, Пру».
«Неплохо, действительно», подтвердила Пру.
«Но, конечно же, моя леди», вставил мистер Брэйсгедл, поскольку в вашем
распоряжении состояние вашего дедушки по материнской линии, нет необходимости
продавать Уилдингс».
«Но состояние моего деда не в моем распоряжении», сказала ему Пейшенс.
«Конечно, мы - наследницы, но я боюсь, что деньги были переданы в доверительное
управление. Мы не можем трогать капитал, пока нам не исполнится тридцать».
«Тридцать!» - повторила Пру с горечью.
«Я знаю об условиях завещания вашего дедушки, моя леди», сказал мистер
Брейсгедл. «Я общался с вашим американским опекуном».
«О, мистер Гордон!» - воскликнула Пру. «Как я его ненавижу! Однажды я
попросилa у него аванс из моего содержания, и все, что получила, была очень строгая