Неподалёку затормозил «Москвич», откуда выбрался, ошарашено смотревший на результаты аварии, мужик.
— Вызовите скорую, — попросила я, подходя к нему и тут же успокоила, заметив, как округлились его глаза. — Все живы, просто в отключке.
Нечаянный свидетель катастрофы кивнул головой, залезая обратно в свой старенький автомобильчик. Когда он уже собрался отъехать, меня осенило:
— Не подкинете до метро? — спросила я незнакомца, нависая над его приоткрытым окошком.
— Садись, — согласился мужчина, который все еще находился под впечатлением увиденного.
Мы быстро домчались до Московского проспекта, где и расстались, даже не успев познакомиться. Он вызвал скорую, я нырнула в подземку, делая вид, что куда-то еду. Минут через двадцать я снова вышла на проспект и, забравшись в вовремя подоспевший автобус, поехала домой.
Пальцы тряслись, я была не в состоянии удержать даже стакан с водой. Лари сочувственно смотрел мне в глаза, устроившись на кухне возле моих ног. Теперь я переживала случившееся задним числом. Из глаз непроизвольно текли крупные слезы, которые время от времени сменялись истеричным хохотом. С этими деревянноголовыми все будет в порядке, тачке их крышка, а что будет со мной, если они меня потом найдут, одному Богу известно. Мне хотелось с кем-то поговорить, но Верки опять не было дома, а родителей волновать я не хотела. Звонить Игорю, в свете последних событий, казалось мне делом последним. Оставался один терпеливо выслушивающий бессвязные жалобы пес. Мы вместе поскулили, оплакивая мою будущую судьбу, затем вместе же отправились в комнату, где завалились спать на матрас, подперев друг друга спинами. День вылетел напрочь. Гулять с собакой вечером я побоялась, упросив сделать это снабдившую меня тараканами соседку, так как Сергей наотрез отказался пойти на уступки.
Я пыталась отвлечься от мыслей о сегодняшнем происшествии, читая книги, но результат был нулевой. В голове снова и снова прокручивались кошмарные события, вперемешку с рисуемыми воображением картинками моего печального будущего. Беззвучно всхлипывая, я уткнулась в подушку и вскоре заснула. Утро вечера мудренее…
Действительно, очнувшись, я поняла, что мир вокруг не так уж и плох, а шансы на встречу с бандитами, похитившими меня вчера, не так уж и велики. Нужно было продолжать жить, решая насущные проблемы и принимая подобные испытания с честью. Одним словом, затворничество в четырех стенах ничего не даст. Следовало вылезти из состояния горя и продолжать делать то, что было запланировано: сдавать сессию, разводиться и готовиться к Леночкиному дню рожденья. Ну, а перво-наперво, стоило выгулять моего четвероногого приятеля, с нетерпением ожидавшего этого. Так я и поступила. Следующим на повестке дня стоял поход в суд. Я быстро привела в порядок опухшую после недавних слез физиономию, оделась поприличней и отправилась в необходимую инстанцию. Там, как всегда, было тоскливо. В коридорах слонялись люди, другие подпирали стенки возле кабинетов, ожидая аудиенции. Несколько часов я убила на то, чтобы получить возможность вручить моей судье бумажку, удостоверяющую тот факт, что Сергей получил повестку, вызывающую его на заседание. Выходя из здания с чувством выполненного долга и с усталым, но радостным лицом, я наткнулась на крепкую фигуру получившего от меня в ухо парня.
— Привет, красавица, — зло процедил он, преграждая мне дорогу. — Что ж ты делаешь-то? Мой кореш в больнице с переломом, у меня вся рожа расквашена, а ты преспокойно разгуливаешь по судам. Нет уж, — он больно схватил меня за руку, не давая сбежать. — Теперь ты попала на счетчик, детка. И не вздумай звонить в ментовку, угробим и тебя и твою малолетнюю дочу.
— Но откуда вы все это знаете? — обезумев от страха, прошептала я.