— Зачем же впадать в крайности? — в серых глазах Быстрова появились хитрые огоньки, не внушавшие мне особого доверия. — Можно просто организовать очную ставку для него и Лари. Если пес отреагирует воинственно, значит, мы на верном пути.
— А если нет?
— Тогда я признаю свою ошибку, — торжественно пообещал любимый.
— И перестанешь цепляться к Егорову по любому поводу? — недоверчиво полюбопытствовала я.
— Да. Если, конечно, он не будет приставать к тебе, — Валентин немного подумал и добавил. — Руки тоже пусть не распускает.
— Боже мой, милый, — я усмехнулась. — Ты ведь ревнуешь!
— Ну и что? — с видом пойманного на месте «преступления» ребенка, отозвался парень. — Проверить-то все равно надо. А вдруг интуиция меня не обманула? — он покосился на будильник и сказал. — Сейчас половина седьмого. Позвони ему, назначь встречу возле университета, мы туда втроем и приедем.
Я покачала головой, разглядывая своего воодушевленного предстоящей авантюрой любовника. У Валентина было ребяческое выражение лица, которое в компании с взъерошенными волосами и хитрым блеском в глазах делало его похожим на мальчишку-сорванца, собиравшегося наведаться под покровом ночи в соседний огород за яблоками.
— Ну же, позвони, Катенок, — уговаривал он, пытаясь поймать губами мой рот.
— Если не перестанешь целоваться, я никому не буду звонить, — наигранно строго пригрозила я, щелкнув собеседника по носу.
Он невинно похлопал глазами и скромно произнес:
— Ладно, я продолжу начатое, когда ты договоришься с Егоровым встретиться у «Медухи». Идем к телефону, — мой белокурый спутник, тряхнув своей растрепанной шевелюрой, потащил меня в коридор, где уже сидел в обнимку с его ботинками ожидавший очередной прогулки пес. — Какой у него номер?
Я сказала, и он тут же набрал нужные цифры, вручив мне трубку. После трех продолжительных гудков, я услышала сонный голос ни о чем не подозревающего Андрюши.
— Але? — зевая, пробормотал, поднятый мной с постели, однокурсник. — Кто это?
— Я, Катерина, — произнесли мои губы, улыбаясь. — Мне надо срочно с тобой посоветоваться насчет маньяка.
Быстров упорно прислушивался, низко наклонясь к моей щеке, чем сильно мешал осуществлению задания, которое я от него получила, так как меня разбирал смех, вызванный его дотошностью и любопытством.
— Катя, может, попозже? — простонал оторванный от теплой подушки собеседник. — Сейчас еще такая рань.
— Нет! — вскрикнула я, потому что Валя, найдя губами мою шею, принялся целовать ее, не взирая на то, что я занята.
— Ты чего так орешь? — не понял «Мистер галстук», зато его голос стал более бодрым, вероятно, от моего восклицания он проснулся окончательно.
— Назначь ему свидание, — прошептал спасатель, целуя мое свободное от трубки ухо. — Скажи, что влюблена в него с первого курса. Ну, уговори его как-нибудь…
— Отстань! — бросила я, отстраняясь от любимого.
— Катерина, — обиженно процедил Егоров. — То ты просишь совет, то кричишь «отстань!» Я тебя не понимаю.
— Андрюша, — начала оправдываться я, показывая Валентину кулак, как только заметила, что он вновь собирается ко мне прикоснуться. — Это не к тебе относится, а к собаке, так что не дуйся. Мне, действительно, позарез нужна твоя консультация. Мы можем встретиться возле «Медухи» через час?
— Давай позднее, — предложил собеседник.
— Лучше у памятника Ленину, в сквере, — дергая меня за руку, произнёс Валя еле слышно.
— Андрей, — решительно заговорила я. — Вопрос жизни и смерти! Через час в сквере у памятника я тебя буду ждать. Договорились?
— А почему не у «Медухи»? — удивился однокурсник столь быстрой смене места встречи.
— Лучше, где потише. Разговор очень серьезный, — напустив на себя важность, произнесла я интригующе. — Ну, так как?
— Ладно, — сдался он. — Оденусь и приеду.
— Я не прощаюсь.
— Хорошо, — пробубнил «Мистер галстук» и повесил трубку.
— Ты счастлив? — сложив на груди руки, спросила я Быстрова.
— Да, — вкрадчиво отозвался он, глядя на меня, как кот на сметану. — А теперь я тебя поцелую.
— Вот уж, нет! — отскочив в сторону, заявила я, смеясь. — Если ты это сделаешь, мы опоздаем на встречу и никогда не узнаем, причастен ли Егоров к нападению на меня?
Любимый грустно вздохнул, признавая мою правоту и бросил тоскливый взор на мои припухшие от ночных ласк губы, печально пробормотав: