Мне было смешно. Как я раньше не догадалась, что превращение похотливого доцента в «Божий одуванчик» — дело рук этой парочки, странным образом сдружившейся за последние сутки. И теперь они ставят на уши всех моих знакомых мужчин, которые кажутся им подозрительными. Ну и дела, однако, творятся вокруг, а я ничего не замечаю. Надо быть внимательнее, а то так самое интересное можно и пропустить.
— Значит, ты не сердишься? — заглянув мне в глаза, спросил Валя.
— Сержусь, конечно, — улыбаясь, ответила я. — Перепугали Егорова, провели через экзекуцию Кривошеина, чуть не побили несчастного Лисичкина. Вы, ребята, просто крестовый поход устроили какой-то. Разве так можно?
— Мы же за тебя беспокоимся! — в один голос сказали оба, я лишь развела руками, а Климова проговорила, став серьезной:
— Вы, случайно, по заказу штаны не снимаете? А то у меня есть кандидат для данного мероприятия.
— Кто? — заинтересовался Каменский, подавая Вере руку, чтобы помочь ей встать.
— Мой бывший парень, — вяло отозвалась она. — Мерзавец, каких мало.
— Рад это слышать, — неосторожно ляпнул собеседник, не успев вовремя прикрыть себе рот.
— Что?! — глаза подруги округлились.
— Я имел в виду… — начал оправдываться рокер, но это не спасло его от звонкой пощечины, которую Вера ему тут же залепила. — Просто ты мне понравилась… — потирая щеку, пробормотал он.
— Поэтому ты и рад, что я встречалась с подлецом? — мрачно осведомилась Климова, прожигая бедного музыканта гневным взором.
— Я рад тому, что сейчас ты уже не с ним.
— Хочешь занять его место? — в упор спросила разъяренная подруга. — Не выйдет. Мне достаточно и одного кретина! — она резко отвернулась и зашагала прочь, громко хлопнув дверью комнаты.
— Иди извиняйся, — сказал Валентин другу, когда грохот, произведенный Вериным уходом, стих, — если хочешь завоевать ее расположение.
Андрей тяжело вздохнул и, растерянно взглянув на меня, полюбопытствовал:
— А у меня шансы-то есть?
Я сдержанно улыбнулась, пожав плечами:
— Если ты готов получить еще пару оплеух, стойко выдержать все ее выходки и наезды, а также доказать ей, что ты не маньяк, не подлец, не кретин и не мерзавец…
— Я понял, — грустно усмехнулся собеседник. — Шанс один на миллион.
— Но она того стоит, — подбодрил парня Быстров.
— Две женщины из числа моих знакомых этого стоят, — отозвался Каменский. — Одну ты у меня увел из-под носа.
Выслушав его заявление, я вопросительно взглянула на спасателя, который демонстративно обнял меня за плечи с абсолютно невозмутимым видом.
— Я ее не уводил, — Валентин лукаво улыбнулся. — Я ее люблю.
— Эй, вы о ком говорите-то?! — решив, что настало время вмешаться, воскликнула я.
— О тебе, — одновременно ответили они, чем повергли меня в полное замешательство. Выходит, Валя влюблен?..
Каменский обречено поплелся вслед за расстроенной Климовой, намериваясь убедить ее не злиться. Мы с Валентином остались вдвоем. Я не могла произнести ни слова, продолжая переваривать полученную информацию.
— Почему ты молчишь? — осторожно поинтересовался он.
— А что я должна говорить? — подняв на него глаза, пробормотала я.
— Не знаю, что-нибудь.
— Ладно. Расскажи мне о том, как тебя укусила собака, — чуть заметно улыбаясь, полюбопытствовала я.
— Тебе это интересней, чем то, что я тебя люблю? — обиженно проговорил собеседник.
— Ты — что? — сделав вид, что не расслышала, переспросила я.
— Люблю.
— Кого?
— Тебя.
— Не поняла, — мне нравилось его допрашивать, в то время как Валя с каждой секундой все больше хмурился.
— Чего ты добиваешься? — раздражаясь, процедил он.
— Наверное, признания, — я пожала плечами.
— Я признался.
— Как-то коряво.
Парень психанул, ударив кулаком по стене, и отошел к окну. Мне стало стыдно. Совесть впилась в сердце, преступив к незамедлительному поеданию его изнутри. Надавив на горло глупой гордости, я медленно приблизилась к любимому и, положив на его спину ладонь, тихо сказала:
— Прости.
— Я люблю тебя, Катенок, — чеканя каждое слово, сказал он громко.
— Спасибо, — это было единственное, что я смогла из себя выжать.