Она приложила руку к груди в притворном удивлении.
— Ты имеешь ввиду… ты еще не…?
— Я может и думал о тебе прошлой ночью, в одиночестве, но делать все самому — плохая замена оригиналу. Ты — единственная женщина, которую я хочу видеть в своей постели, Кинси. И я собираюсь показать тебе, насколько благодарен за то, что ты сделала.
Она ответила на это склонив голову, словно говоря “о, да неужели”.
Он поморщился :
— Это прозвучало как-то неправильно .
— Секс как благодарность. Просто родственник секса из жалости, — она положила руку на его скрытую джинсами эрекцию. — Возможно, мне стоит заработать побольше этой благодарности, которой ты так стремишься меня одарить , — молния медленно поползла вниз, из-под ресниц она наблюдала, как сбилось его дыхание.
Пара мгновений и эрекция Люка стала еще больше, когда Кинси не спеша спустила его боксеры и издала тихий довольный звук, обнаружив его твердым, огромным и готовым для нее.
— Спасибо, — прошептал Люк, уже не заботясь о том, вдруг она поймет все неправильно. Его переполняли эмоции от происходящего. От нее.
Подняв глаза, которые понемногу убивали его каждый раз, когда он смотрел в них, Кинси крепко обхватила его член рукой. Может, она и приведет его к гибели, но зато к какой.
— Нет, Люк. Спасибо тебе, — произнесла она, а затем использовала свой рот для лучших целей.
Сладкие, влажные губы обхватили его член, каждое движение ее языка обещало невероятное удовольствие. Было что-то очень, очень сексуальное в сильной женщине с ее “ возьми-меня ” губами, обернутыми сейчас вокруг него. Но как бы он ни наслаждался ее чередованием нежных и жестких движений, которые она так умело демонстрировала, сегодня он планировал показать Кинси, как сильно ценит ее.
Люк слегка отстранил ее голову от себя.
— Я хочу позаботиться о тебе, сладкая.
На ее лице вспыхнуло раздражение.
— Я тут кое-чем занята. Но если тебе так уж необходимо принять участие, то сними рубашку и джинсы.
Без промедления Люк сделал так, как ему было сказано.
— Ложись, Люк, — Кинси подняла руку, отметая все его возражения, которые он и не собирался произносить. — Сегодня мы сделаем это по-моему.
Он вытянулся на кровати, зная, что если замешкается, то она в любом случае толкнет его вниз, и замер в ожидании ее дальнейших действий. Окинув его взглядом, в котором читалась явная женская признательность, Кинси рассмотрела его тело и прикусила губу.
— Я собираюсь насладиться этим.
От этих слов Люк стал еще тверже, не понимая, как такое вообще возможно.
Невероятно медленно, она разделась до белья, розового и женственного, отлично поддерживающего ее грудь и идеально подчеркивающего попку, а затем заставила всю кровь отлить от головы, оседлав его. Она потерлась своей идеально мягкой женственностью о его твердую длину.
— Давай попробуем еще раз, м? И на этот раз не мешай мне, — начав с его горла, она позволила своим губам все сказать за нее. Подразнила его соски. Уделила внимание кубикам пресса. Откровенно пообщалась с его … мммммм . Она вобрала его в сладкую и влажную нирвану своего рта и он чуть не свалился с кровати.
― Кинси, ― простонал Люк. ― Крошка… это так…
Приятно.
Горячо.
Идеально.
Люк зарылся пальцами в ее волосы, удерживая там, где больше всего нуждался, отстраняя на пару дюймов, двигая при этом бедрами. Но когда Кинси провела ногтем по его яйцам, это заставило Люка дернуться и толкнуть еще глубже. Этот ее дерзкий ротик, который мог как осадить его резким замечанием, так и расплавить своими губами, продолжил свою эротическую атаку.
Когда она полностью приняла его, втянув щеки, и начала посасывать, опускаясь своим влажным ртом вверх-вниз и рождая чувственный ритм, это ускорило и без того бешено бьющийся пульс. Его бедра подстраивались под ее ритм, умоляя о большем. Покалывание, зародившееся в основании его позвоночника, охватило яйца, которые сейчас ощущались, как огромные арбузы.
― Кинси… ― ему следовало предупредить ее. Некоторым женщинам нужно было время, но эта женщина, его женщина, знала, что сейчас произойдет, даже больше ― она хотела этого. Хотела его.
Как раз в тот момент, когда он толкнулся, испытывая оргазм, а его зрение стало размытым, Кинси взглянула на него своими прекрасными карими глазами. Искра, ум, все, что он любил, было там. Словно говоря ему отпустить контроль, потому что она позаботится о нем в любой трудной ситуации.
О нём , о Люке Алмэйда, парне, который сам обо всем заботился, потому что никогда не знал ничего другого, но всегда хотел этого, чтобы его нужды вышли на первый план с этой женщиной. Это понимание не просто отправило его через край, заставив громко застонать, пока он отдавался на волю накатывающим волнам оргазма . Оно, черт побери, полностью взорвало его мозг.
-------------------
[1] Кетел Уан — голландская водка традиционного способа приготовления.
[2] Эмми — американская телевизионная премия. «Эмми» считается телевизионным эквивалентом «Оскара», премии «Грэмми» и премии «Тони».
[3] “Психологиz 101” — имеется ввиду книга Пола Клейнмана “Психология. Люди, концепции, эксперименты”.
Несколько ч ас ов спустя Кинси, насытившись, лежала в сильных руках Люка. Сегодня секс ощущался по-другому, одновременно насущно необходимым и сказочным, каждый поцелуй Люка был, как драгоценное сокровище, каждое движение бедер, как подарок.
Она была уставшей, так же, как и он, но нечто, витающее в воздухе, наводило ее на мысль, что ему было, что сказать. В ожидании она гладила его твердый бицепс и слушала громкий стук сердца у своей щеки. Это тум-тум отдавалось таким же быстрым ритмом внутри нее .
Через мгновение Люк повернулся к ней, а затем заправил выбившийся лок он ей за ухо.
— Завтра был бы двадцать пятый день рождения моей сестры.
Был бы.
— У тебя была еще одна сестра?
— Мама сидела на метамфетамине и умерла, когда мне было одиннадцать. Мой отец то появлялся, то исчезал, а бабушка не могла справляться с нами постоянно. Мы с Дженни… — он умолк и она ободряюще погладила его по плечу. — Они разделили нас, потому что для обоих не было места. Ей было пять и ее взяла к себе семья из Уиннетки [1] .
Поймав ее непонимающий взгляд, он пояснил:
— Элитный поселок на Северном побережье. Особняки, загородные клубы и все такое. Ее сбила машина, когда она играла на улице. Я думал, что она в безопасности. После всего того дерьма, что ей пришлось перенести, выживая с матерью, которая была настолько под кайфом, что ей даже наркодилеры напоминали про заботу о ребенке, думаешь, богатый пригород безопаснее для маленькой девочки.
— Ох, Люк, — ее сердце сжалось от его боли и отрезвляющего осознания, что никто не защищен. Жизнь коротка и драгоценна, и может быть украдена в любой момент. Неудивительно, что он защищал свою семью, как волк защищает свою стаю.
— Они ничего не говорили мне месяц. Тогда я был эмоционально нестабилен и они боялись, что я сойду с ума на похоронах, — Люк поднял на нее свои голубые глаза. — И я бы сошел, с тех пор не многое изменилось. Если что-нибудь случится с ними… — он покачал головой, не в силах завершить фразу, но они оба знали, что он хотел сказать. Боже, помоги любому, кто станет между Люком и его семьей.
Понимание этого перевернуло в Кинси всё с ног на голову.
— Что бы ни произошло с ними, ты будешь рядом. Как и всегда.
— Но это не может быть всем для меня. Настолько же, насколько важны для меня они, мне нужно также подумать о том, к чему я сам стремлюсь.
Найти баланс между работой и жизнью, потребностями семьи и своими собственными, — это было так тяжело. И, как она поняла сейчас, — не только для женщины. Люк взял на себя роль родителя и воспитателя уже очень давно и позволил той стать своей защитой. Но ему нужно было больше. Как и всем нам.