— Проходите, — ровным голосом пригласил Леонид, сохраняя маску невозмутимости на лице. Секундная слабость была побеждена, и на сцене опять выступал уверенный и немного надменный лорд. — Вам придется подождать — Галина занята.
Чем это, интересно? Крапает очередной научный труд или фикус поливает?
Ой, тетенька, не стоит так усердствовать в трудовом направлении — в любовно-половом оно лучше будет — мужик все ж в доме.
— Чай? — сгрузив мой презент на кухонный стол, спросил Леонид и опомнился. — Извините. Разрешите представиться: Леонид.
— А по отчеству? — засмущалась я.
— Я настолько стар? — выдавил холодную улыбку.
— Что вы, наоборот… в смысле, молоды. Вы муж Галины, да? — отодвинула стул и плюхнулась на него быстрее, чем Сергеев попытался помочь, поухаживать.
— Жених, — сообщил сухо и оглядел помещение, видно, выискивая слуг или кнопку звонка для их вызова.
— Вы неместный, да? — открыв рот от восхищения, спросила я. Мужчина, наконец, удостоил меня взгляда прямо в глаза, и я заметила под чопорно-надменным занавесом тумана в них живость и любопытство. Не совсем вереском покрылся на новой Родине, жива, значит, рассейская душа.
— Отчего вы так решили?
— Выглядите, как на картинке журнала мужской моды.
Сергеев выгнул бровь и вдруг улыбнулся почти тепло и искренне:
— Я из Англии. Бетфорд.
— Фамилия, да?
— Город.
— О-о-о! — округлила глаза, как положено неискушенной провинциалке, которая в жизни ничего, кроме Отечества масштабом с Селезневку, не видела.
Лорд выдавил улыбку и в который раз огляделся: может, не знал, как стол сервировать, может, не решил еще, надо ли. Я помогать не стала — ногу на ногу закинула, и скромно сложив руки на коленях, принялась пристально изучать «англичанина». Он смутился по истечении минуты и решился-таки на героический подвиг сервировки. Пока чашки перемещались на стол, Сергеев три раза погладил взглядом мои конечности.
Нет, родной мой, сколько бы ты стафтерьера не изображал, а рожден русской борзой, и ею останешься.
— Вы почти совсем без акцента говорите.
— Я русский.
— Там работаете, да? А кем?
— Бизнесмен.
Теперь, наверное, надо воскликнуть:
— А-а-а!
"О" то уже было.
— Тяжело из страны в страну лететь, — вздохнула сочувственно вдобавок.
— Я живу в Англии.
— То есть совсем, совсем?
— Да.
— У-у-у.
— Что значит, «у»?
— Нет, ничего. Вы не беспокойтесь, ничего не надо, я пойду. Галине привет передавайте. До свидания, — встала и вышла, оставив лорда в растерянности.
Теперь нравится — не нравится, а думать ты обо мне будешь. Сначала о моем странном поведении, а потом о достоинствах фигуры и лица, о наивности и о том, что из такого набора можно сварить.
Бройслав сидел в кресле и листал журнал. Ничто вокруг не напоминало о том, что он ждал даму: ни свечей на столе, ни фруктов в вазе, ни элегантного смокинга на мужчине — легкая рубашка и брюки в тон. Более того, Энеску даже не встал, приветствуя девушку, но и это не насторожило ее.
Его охранник, здоровенный мужчина, подвинул ей кресло, приглашая присесть, а Бройслав отложил журнал.
— Добрый вечер, — улыбнулась Валя, стараясь быть милой и максимально приветливой.
— Добрый, — слабо улыбнулся в ответ Бройслав, с некоторой усмешкой разглядывая платье гостьи. Чудачка вырядилась в платье для коктейлей, присовокупив к нему килограммовые золотые серьги. — Вы очаровательны, — выдавил избитый комплимент.
— Спасибо, — кокетливо хлопнула ресницами она.
Мужчина смотрел на нее и волновал, заставляя чувствовать себя неуютно. Нужно было что-то говорить, и она надеялась, что разговор начнет он, а она его поддержит, но Бройслав молчал. Пришлось что-то придумывать самой.
— Вы прекрасно говорите по-русски.
— Вы мне льстите. У меня жуткий акцент.
— Почти незаметный. Слышали бы вы мой французский.
— Вы изучали французский?
— Немного, — смутилась, подумав, что он сейчас скажет что-нибудь на этом языке, а она из всего курса только пять предложений и помнит. — Английский лучше.
— Да вы полиглотка. Завидую. У меня нет способности к языкам. С трудом выучил пять.
И опять молчит, смотрит, загадочно щурясь.
— Э-э-э… надолго к нам?
— Разве ваш шеф не сказал?
— Он хранит тайну клиентов.
— Серьезно? — не поверил Бройслав.
— Да.
— Значит, у него есть тайны от своих служащих?
— Как у любого человека.
— И у вас?
— Ну-у… и у меня.
— Как интересно. У меня предложение: давайте вместо бокала шампанского на брудершафт, обменяемся своими тайнами? Откровенность располагает и создает атмосферу близости.
Его грудной баритон был неподражаем и действовал волнительно. Валя кивнула, согласная разом на все.
— Какая у вас есть тайна, милая?
"Милая" было принято девушкой, как достижение успеха у Бройслава. Она и понятия не имела, что всех женщин он называл «милая», чтоб не утруждать себя, запоминая их имен.
— Я…люблю сладкое, — качнулась к нему.
— При этом уверяя окружающих, что не любите его, — с пониманием улыбнулся мужчина.
— Да. Порой мне очень трудно удержаться от пирожного, особенно «Бизе». Но если все думают, что я не переношу сладкое, то, держась за свое слово, легче перебороть соблазн.
— Понимаю.
— А какая тайна у вас?
Бройслав с минуту рассматривал ее, улыбаясь дьявольски соблазнительно и располагающе. Валя была уверена, что нравится ему, и он ею любуется, и не знала, что так Бройслав улыбается лишь, когда холоден и раздражен.
Он качнулся к ней, предлагая приблизиться, и когда Валентина доверчиво подставила ему свое ушко, протяжно прошептал:
— Я терпеть не могу японскую кухню.
Девушка удивленно посмотрела на него, ожидая более любопытного откровения.
— Да, — кивнул он. — Одно время было модно назначать встречи в японских и китайских ресторанах. И мне приходилось впихивать в себя суши и рыбу фугу, хотя я терпеть не могу ни то, ни другое. Но положение обязывает.
— Говорят, фугу ядовита. Вы рисковали.
— Ничуть.
— И как она на вкус?
— Лягушки во французских ресторанах лучше.
— Не пробовала, — призналась с некоторым сожалением.
— Хотите, я договорюсь, и лично для вас приготовят.
— Нет, — поспешила отказаться. — Я консервативна в пище.
— Жаль. Я заказал устрицы. Здесь их неплохо готовят.
— От устриц не откажусь.
— Я рад. Райку, — позвал маячившего за спиной у дверей в другую комнату мужчину.
— Ужин готов и стол накрыт, — сообщил тот.
— Прекрасно.
Бройслав встал и подал Вале руку.
Как он галантен! — восхитилась она, млея от его близости и пусть пока невинного, но прикосновения. Сердце уже трепыхалось, предчувствуя мгновение более тесных отношений, горячего поцелуя, страстных объятий, жарких признаний. А почему нет? Разве она не достаточно красива и умна для него?
Рука Бройслав скользнула вниз. Обвила девушку за талию, проводя в столовую, где был сервирован стол, горели свечи вместо ламп. Полумрак и отсутствие посторонних из охраны Бройслава девушку порадовало и взбодрило, а легкое объятье мужчины просто окрылило.
Он помог ей сесть за стол и задержался за спиной, склонившись над девушкой:
— Я приказал подать и пирожное. Сегодня можно, правда?
Его дыхание коснулось обнаженного плеча Вали, пальцы, словно невзначай пробежали по шейке, чуть погладив ее изгиб, и девушка, почувствовав волнительную дрожь, поспешно закивала:
— Конечно, — сегодня все можно.
Бройслав улыбнулся ей и сел за стол напротив, жестом предлагая выбрать вино. Она ткнула наугад в предложенные бутылки появившимся казалось бы из ниоткуда, официантом. Ей было все равно, что пить, лишь бы долго-долго, лишь бы оставаться в сказочной атмосфере вблизи Бройслава. Она чувствовала себя принцессой, ужинающей со своим принцем — нареченным, в замке.