— Доппельгангер, блин! — в сердцах ругнулась. — Мне нужно съездить по делам. Одной, понимаешь?
Он кивнул и оттопырил полы кожаного пиджака, показывая свой боекомплект.
— Ясновидец!… Ладно, но чур, не мешать. Это моя проблема, понимаешь, Лесси? Я, а не Бройслав должна ее решить. Мне отвечать, а не ему.
Мужчина и бровью не повел, молчал, смотрел.
Я плюнула на разговоры — смысл объясняться со стеной? И нажала на газ. Машина плавно тронулась в путь. У выезда на прямую трассу до города я достала телефон и набрала номер Аббаса:
— Привет, мой котик!
Лесс хмуро на меня посмотрел, я скорчила ему зверскую рожицу: помолчи, а? И продолжила воркование:
— Нам есть о чем поговорить и что вспомнить, не так ли? Зачем нам вмешивать третьего, когда мы двое прекрасно ладим?… Ну, котик, я обиделась, ты не купил мне тот сапфир. Ты жадина… А Орион, нет, он не скупится, как ты… Исправишься?… Тогда лечу! Где мой котик встретит свою пантеру?… Нет, я еще не решила, мне нужно увидеть тебя и убедиться, что ты исправился… На мосту… Через двадцать минут. И учти, опоздаешь, будешь наказан. Серьезно наказан, котик.
И передернув плечами от омерзения, захлопнула телефон и выкинула его в окно.
— Не смотри на меня так! — прошипел Лесси. — Да, я не ангел, возможно сука, возможно, конченная стерва! Плевать мне, что ты думаешь! Да, что ты можешь думать? Чем, прости, Господи. Я не могу подставлять Бройслава, не могу и не хочу, понял?! Я в жизни никого не любила, смеялась над тупицами, что всерьез верили в любовь! А я жила расчетливо и жестко, и научилась выживать! И могу постоять не только за себя, но и за любимого! Аббас — кретин, увидишь, он притащится на мост. Я убью его, и все будут знать — это сделала я, а не Бройслав! А что с меня возьмешь? Ну, баба — дура. В крайнем случае любовница убила любовника, причем тут муж? Он не пострадает, его дела, жизнь. Я не хочу, чтобы из-за меня он все, себя включая, ставил на кон. Неправильно это. Я виновата — я отвечу!
Лесси отвернулся, в окно уставился.
— Приятно было поговорить, — вздохнула, чувствуя себя отвратительно. Я словно предавала себя и Ориона, и в тоже время точно знала — выбора иного нет.
Машина неслась по шоссе то ли в другую, не оскверненную темными пятнами прошлого жизнь, то ли в смерть, пустую и глупую, как мои прожитые годы без Бройслава.
Аббас сжал в руке смолкнувшую трубку и хмуро уставился в окно.
Его манило полететь на мост и встретить Багиру, еще раз увидеть ее лукавые, как у бестии, глаза, сжать тонкую фигурку в своих объятьях. Но злость, что девушка другому отдалась, мешала мечтам. И даже манящие картины ее унижения, расправы над коварной девкой, что Аббас хотел устроить, уже не возбуждали. Лишь мысль о ее смерти успокаивала.
Орион и Багира должны умереть — только после их смерти он найдет покой.
Ван Цинн не убил ее — ребята сделают. Нож не берет — от пули не уедешь.
— Хафиз! — позвал верного слугу. — Возьми людей и езжай на мост. Убей Багиру, отрежь ей голову и пошли Ориону к завтраку.
— Понял, хозяин, — исчез в темноте, оставив Нур-Хайли одного в комнате. Мужчина выглянул в окно — во дворе бродили доберманы, охрана не спала.
Шейх в безопасности.
Я остановила машину за квартал от моста и открыла дверцу. Глянула на небо, где россыпь звезд бродила в темноте, и глубоко вдохнула теплый воздух. Еще от силы полчаса и все закончится.
— Как странно. Года живем, а жизнь решаем за минуты…
Лесси развернул меня за плечо к себе:
— Не ходи.
Его баритон был мягким и приятным:
— Вот ты и спела, птичка, — усмехнулась. — Не беспокойся, я не настолько глупа, чтоб встать как мишень в тире.
— Не ходи, сказал.
— Оставь, пожалуйста.
И понимая, что он не выпустит одну, пойдет со мной, решилась на свой последний подлый жест — ткнула в точки на виске. Мужчина, булькнув, лбом впечатался в бардачок.
— Прости, — пристроила удобнее и вышла из машины.
— Мне не досталась, так никому не доставайся, — прошептал Нур-Хайли, глядя в темноту.
Еле слышный хлопок и снайперская пуля вошла как в масло в лоб шейха. Грузное тело упало, раскинув руки.
Легкая пробежка до темнеющих вдали парапетов и конструкций по тихой набережной, и я была на месте. Вспрыгнула на перила и подтянулась вверх, замерла, вытянувшись на идущем под наклоном креплении. Меня не видно — я же вижу все.
— Бройслав, вставай! — рванул за плечо Энеску Фомин. Тот с удивлением сонно уставился на него, щуря глаза от яркого света. — Лена на мосту у мельницы Иштвана!
Ориона сдуло с постели. Он вылетал из покоев, на ходу натягивая брюки, выхватил джемпер из рук Гарика:
— Как она ушла?! Что она там делает?!
— Лесси ее сопровождает. Она решила убить Аббаса.
Бройслав на ходу развернулся к другу и замер, соображая.
— Еще раз?
— Но она же не знает, что он уже покойник, — пожал плечами Гарик. Бройслав прищурился, оглядев Лейтенанта и Фомина:
— А его люди?
И все трое ринулись вниз, к машинам.
Глава 31
Тихо на мосту и в округе. Венгры рано спать ложатся, в десять вечера уже ни одной шумной компании на улице, прохожих минимум, а тут полночь, понятно, что ни единой души, куда ни глянь.
Я замерзла ждать. Аббас не торопился и мне это не нравилось. Видно, где-то я просчиталась, а может, самонадеянность подвела. Скверно.
— Багира? Багира! — услышала приглушенный зов. Чуть выглянула: кого же распирает? И увидела нахохлившегося парня, что руки в брюки шел по мосту.
Не Аббас, однако. Что ж тебе, милок, надо?
Но выходить из укрытия я не торопилась.
— Багира? — завел песню парень. И воет ее с хрипотцой.
— Чего? — решила подыграть. «Певец» споткнулся, замер, озираясь:
— Багира! Выйди, поговорить надо.
Угу, нашел дурочку.
— Багира!
Давно надо было кличку сменить, — вздохнула.
— Что там? — услышала типичное для передачи через рацию. О-о, да ты не один, малыш?
Парень, чертыхаясь, вдел выпавший наушник обратно в ухо, да что уж теперь-то? Над водой звук проходит быстро и четко, до помех явственно. А вывод от спектакля хоть над водой, хоть под — пришли по мою душу всем криминальным составом стаи Аббаса, но без оного. Понятно, вожаку не по чину. Пока меня убивают, он в кресле посидит, плов покушает.
`"Прошла любовь, завяли помидоры" , - хмыкнула: `ладно, другое что-нибудь буду придумывать и раз Аббас не идет к Багире, Багира пойдет к Аббасу'. Решила я и хоть особого энтузиазма от этой мысли не испытывала, уныния особого тоже. Пойди найди меня здесь — замучаешься, значит вендетта гиены на сегодня отменяется, а моя откладывается. Только и всего.
— Багира, — не таясь громко позвал парень: надоело видно ему осипшего изображать. — Не выйдешь, дружка порвем.
А вот это уже интересно. Лесси взяли? А отчего бы не взять оглушенного? «Молодец» Лена-солнышко, еще и этого подставила.
— Не веришь?
И свистнул. Пара минут и по мосту, топая, как по плацу, прошлось пяток ребят, дружески обнимая Лесси, спеленатого по рукам. Ста-арый сюжет, избитый. Мне сейчас по нему выйти надо и сдаться, а потом: "летят самолеты: привет Мальчишу, плывут корабли: привет Мальчишу!"
Не-а!
Композиция из конвоя с пленным замерла на мосту метрах в десяти от меня.
— Выйдешь, дружок жив останется. Нам ты нужна — Аббас к себе требует. Прокатимся, — сообщил парень.
Тоже старо, — внимательно оглядела их. Понятно, что они не одни, и так же ясно, что ни мне, ни Лесси с этого моста живыми не уйти. Один прокол у компании приключился — я выходить не собиралась.
— Не жалеешь ты дружка, — подвел итог своего пятиминутного ожидания парень и махнул рукой подручным. Те пнули Лесси под колена, ставя на каменную кладку, один приставил ствол к затылку, крутиться начал.
Правильно, а если у меня астигматизм, и я не увижу, чего он делает? Или пистолет за бублик приму? Не проникнусь тогда.