– Черт тебя побери, женщина.
– Рули давай.
Бормоча проклятия, Бобби нажал на газ. Остатки жидкости в охладительной системе мгновенно испарились и со свистом ушли через дыру в капоте. Машина неуверенно тронулась с места.
Глядя назад, Флоренс увидела, как из-за угла на большой скорости вылетел темный седан. Пешеходы бросились от него врассыпную.
Флоренс покрепче сжала рукоять пистолета обеими руками и на этот раз глаза не закрывала. Первым выстрелом она разнесла заднее стекло, чтобы обеспечить себе хороший сектор обстрела. Прицелившись снова, она методично выпустила из обоймы все восемь пуль по ветровому стеклу мчавшегося за ними автомобиля. Машина завиляла из стороны в сторону, соскочила с проезжей части на тротуар и врезалась в стеклянную витрину кондитерского магазина.
– Уже лучше, – пробормотал Бобби.
Флоренс вынула из пистолета пустую обойму и запустила руку в свою сумку в поисках новой.
Бобби свернул в узкую улицу. Свист и шипение прекратились. Индикатор температуры к этому моменту зашкалил в красную область. Этот факт и громкий стук под капотом красноречиво призывали к немедленной смене транспортного средства.
Бобби нажал на тормоза. Они открыли дверцы и выскочили из машины. Из-за угла показался еще один автомобиль, похожий на тот, с которым расправилась Флоренс. Он мчался прямо на них. Флоренс увидела пистолеты, направленные в их сторону из всех четырех окон.
Бобби открыл огонь. В лобовом стекле появились две дырки – одна напротив водителя, другая напротив пассажира. Машину резко повело вправо и швырнуло на фонарный столб, оторвав при этом целившуюся в них руку с пистолетом.
Флоренс вскрикнула. Бобби подбежал к ней и потащил за собой. Они мчались по каким-то улочкам до тех пор, пока запыхавшийся Бобби не объявил наконец:
– О'кей, теперь можно шагом.
И они перешли на шаг – обычная матарская пара, неторопливо прогуливающаяся после убийства нескольких человек.
Повсюду были слышны сирены. Где-то в небе недалеко от них двигался вертолет.
– Ты в обморок падала когда-нибудь? – шепнул Бобби.
– Нет.
– Тогда давай.
– Что?
– В обморок падай, я тебе говорю.
Флоренс рухнула на тротуар, стараясь не повредить себе коленные чашечки. Она понятия не имела, зачем это, однако послушно закрыла глаза.
В следующую секунду она услышала чей-то мужской голос, по-арабски спрашивающий, что случилось.
– Она беременна, – раздраженно сказал Бобби, великолепно имитируя отсутствие всякого сочувствия и нежности.
– В ее положении нельзя разгуливать по улице, – сказал мужчина.
– Думаешь, я не знаю? Я ей двенадцать раз сказал, и еще тринадцатый, но она же упрямая. Думает – если будет гулять, то родит мальчика.
– Да услышит ее Всевышний. С ней все в порядке?
– Мне кажется, у нее началось. Надо бы вызвать «скорую помощь».
«Умница», – подумала Флоренс.
– Хорошо, я сейчас вызову.
– Аллах благоволит тем, кто помогает своему ближнему. Спасибо, брат.
Пока этот человек разговаривал по своему сотовому телефону, Бобби склонился к Флоренс и шепнул:
– Как это мне сразу в голову не пришло?
Общественная инфраструктура в Матаре была хорошо отлажена. Машина «скорой помощи» приехала через несколько минут. Флоренс успела к ее приезду затолкать свою сумку под абайю, чтобы выглядеть беременной. Водитель и санитар положили ее на носилки, а затем в машину. Бобби запрыгнул туда же следом за ней.
– В какую больницу? – спросил он санитаров.
– Имени Черчилля… То есть имени короля Бисма. Ее переименовали.
– Давайте быстрее, а то будете принимать роды прямо здесь.
Когда санитар склонился над Флоренс, чтобы закатать ее одеяние и застегнуть нарукавник прибора для измерения кровяного давления, Бобби стукнул его по затылку рукояткой своего пистолета. Затем он подобрался к водителю и прижал пистолет к его шее, взведя для пущего драматизма курок.
– Если хочешь жить, – сказал он, – поезжай в аэропорт. Если предпочитаешь умереть, то я могу сам сесть за руль.
Водитель всхлипнул и начал умолять о пощаде.
– Успокойся. Будешь делать, как я скажу, – все закончится хорошо.
Водитель продолжал всхлипывать и причитать – у него семеро детей, и он единственный кормилец, и он пропустил сегодня утреннюю молитву, поэтому, если сейчас умрет, он никогда не увидит рая.
Флоренс стянула с лежавшего без сознания санитара форменную куртку. Затем связала ему руки и заклеила рот лейкопластырем, которого в машине оказалось в избытке.
– Не гони, – сказал Бобби водителю. – И сирену выключи.
Водитель повиновался, все еще продолжая хныкать и причитать. Бобби сунул ему в руку рацию.
– Скажи диспетчеру, чтобы соединил тебя с медицинской службой аэропорта. Больше ничего ему не говори, – он посильнее прижал ствол пистолета к шее водителя.
Водитель сделал то, что ему было велено. Из рации раздался чей-то голос, и Бобби забрал ее у водителя.
– Говорит доктор Мансур бен Халибиб, личный врач Фетиша аль-Зира, помощника имама Малика, да будет благословенно имя его. С кем я разговариваю?
В голосе, который доносился из рации, мгновенно послышались интонации глубокого уважения:
– Саиф аль-Утаби, ваше превосходительство, к вашим услугам.
– Очень хорошо. Нам требуется немедленная эвакуация. У одной из жен имама тяжелая черепно-мозговая травма. Мы на пути к вам. Нам понадобится ваш самый быстрый лайнер с топливом до Каира.
– Но я не получал разрешения на это, ваше превосходительство…
– Я даю разрешение.
– Но, ваше превосходительство…
– Если жена имама умрет в «скорой помощи», я скажу ему, что это произошло из-за ваших ненужных вопросов!
Вот вам преимущество тоталитарного строя: чем ниже в пищевой цепочке находится человек, тем сильнее проявляется его готовность услужить хозяину.
– Мы все приготовим для вас, – сказал Саиф аль-Утаби.
– Мы будем на месте через пятнадцать минут. Известите охрану у ворот, чтобы нас пропустили без промедления.
– Да, ваше превосходительство.
Водитель «скорой» посмотрел на Бобби круглыми от страха глазами.
Дорога в аэропорт пролегала через пустыню. Бобби надел на себя куртку отключившегося санитара. Затем он приказал водителю остановиться у огромного плаката с рекламой игорных заведений в «Стране неверных», на котором мукфеллины понаписали всяких грубых слов. Флоренс держала водителя под прицелом, пока Бобби вытаскивал из машины санитара и укладывал его под плакатом.
Вернувшись в машину, он проинструктировал водителя о дальнейших действиях и как можно мягче сообщил ему, что в данных обстоятельствах невыполнение этих инструкций приведет к быстрой встрече с Аллахом независимо от того – готов к ней водитель или нет.
Флоренс выслушала все это и обратилась к Бобби по-французски, поскольку надеялась, что этот язык водитель не понимает.
– У них же есть военные самолеты. Они нас собьют.
– А что ты предлагаешь?
– Может, поедем в посольство? Они обязаны нас принять.
Бобби фыркнул:
– Ну да, им просто не терпится нас увидеть. Даже если морпехи нас не пристрелят, даже если мы прорвемся через ворота – что потом? Провести остаток жизни в подвале, любуясь недовольными рожами посольских козлов? Нет уж, спасибо. Я лично за самолет с медицинскими опознавательными знаками.
Флоренс пришлось согласиться.
Они уже подъезжали к аэропорту. Флоренс нацепила на себя все медицинские штучки, какие смогла найти в машине: респираторную маску, нарукавник для измерения кровяного давления, трубки от капельниц и бинты. Затем она улеглась на носилки, надеясь сойти за жену имама с очень серьезной травмой головы. Бобби сел рядом с дрожащим водителем, еще раз напомнив ему, что в кармане куртки у него заряженный пистолет. После этого он протянул руку и включил сирену и мигалки, окрасив пустыню вокруг них красными, белыми и синими всполохами.
У въезда в аэропорт был блокпост.