– Мне известно, что он знатный сеньор. Я хорошо помню замок де Селонже, это настоящая крепость. Я также знаю, что вы выходите замуж за смелого человека и что благодаря ему вы займете в обществе завидное положение. А еще я знаю, что…
– А знаете ли вы, что я его люблю… и он меня тоже?
– Вероятно, так оно и есть, если свадьба готовится так поспешно, всего за два дня. Признаюсь, мне только кажется странным, что такой благоразумный человек, как ваш отец, потворствует подобному…
– Безумству? Надо думать, он прекрасно понимает, что безумство иногда может обернуться счастьем всей жизни.
Леонарда слегка покраснела и замолчала. Уж она-то знала, что Франческо Бельтрами был способен совершать совершенно необдуманные на первый взгляд поступки. Несколько раз она пыталась с ним поговорить, но он уклонялся от объяснений. Уяснив, что ее избегают, пожилая дама замкнулась в молчании… зато Хатун болтала за них обеих.
Маленькая татарка не переставала превозносить достоинства жениха и предсказывала своей молодой хозяйке жизнь, полную любви и счастья. Под аккомпанемент лютни она исполнила все песни из своего репертуара, а также твердо пообещала никому не рассказывать о предстоящем событии. Фьора могла быть уверенной, что татарка скорее умрет, чем выдаст доверенную ей тайну.
Самым трудным для Фьоры оказалось ни о чем не проговориться своей самой близкой подруге Кьяре. А как бы ей хотелось, чтобы Кьяра проводила ее к венцу, чтобы разделила переполнявшую сердце радость! Но Бельтрами оказался неумолим:
– Разве ты не понимаешь, что Коломба одна из первых сплетниц в нашем городе? Доверить ей секрет все равно, что крикнуть о нем на рыночной площади. К тому же не забывай, что некогда Альбицци считались намного богаче и влиятельнее Медичи, за что и попали в ссылку. Приглашение на твою свадьбу поставит их в двусмысленное положение. Найдутся люди, которые сочтут их присутствие на ней подозрительным.
– Выходит, я никогда не смогу публично признаться в том, что я замужем? А мне бы так хотелось…
– Чтобы все знали, что ты графиня? – с улыбкой спросил Бельтрами.
– Нет, чтобы все знали, что я «его» жена…
– Не бойся. Со временем все образуется. Мне только необходимо хорошенько подготовиться, прежде чем сообщить эту новость самому Лоренцо. Если бы удалось представить дело таким образом, как будто ты вышла замуж без моего ведома! Насколько это облегчило бы мою задачу!
На этот раз Фьора не нашла что возразить. Она достаточно знала Медичи, чтобы не понимать, насколько ревниво они относятся к власти, тем более что получили ее не совсем законным путем. И Фьоре ничего не оставалось, как смириться с тайной свадьбой. Но по мере того как близился назначенный час, сердце ее билось все тревожнее.
Девушка мечтала, стоя у окна и любуясь открывающимся из него видом на сад, террасами сбегающий вниз. Подобно серо-розовому ковру Флоренция расстилалась у подножия сохранявшегося со времен этрусков и римлян акрополя, на котором и расположилось современное Фьезоле. Но от былого величия здесь остались лишь полуразрушенные стены да развалины театра. Остатки древних сооружений сохранились во всех садах, а садов в округе было множество. Ведь, перестав играть роль крепости, Фьезоле благодаря живописному ландшафту стало излюбленным местом для строительства загородных вилл.
Даже сейчас, в начале февраля, хотя сады еще не цвели, пейзаж сохранял свое очарование: мягкие очертания холмов, подчеркнутые стройными свечами кипарисов и тисов, приглушенные краски земли, серебристая крона оливковых деревьев, чьи скрюченные корни укрепляли низенькие ограды, сложенные из рыжеватых камней, изысканная архитектура нескольких патрицианских усадеб, маленькая деревенская площадь, на которой удивительным образом уживались старенький романский собор с зубчатой колокольней и изящный современный дворец.
Предвещая ветреный день, пламенел закат. Последние лучи солнца освещали крышу стоящего на вершине холма францисканского монастыря. В его стенах хранились мощи святого Антонина, которого почитала вся Флоренция. Как только стемнеет, почтенный настоятель обвенчает Филиппа и Фьору в монастырской часовне.
Еще утром Селонже вместе с оруженосцем Матье де Прамом, взявшим на себя роль свидетеля жениха, в сопровождении эскорта окончательно покинули Флоренцию, выехав из городских ворот. Извилистая дорога привела их к вилле Бельтрами. Всадники спешились и прошли в людскую, где им предстояло пробыть до отъезда, намеченного на раннее утро следующего дня. Только два дворянина направились в господский дом.