— У вас, это где? — поинтересовалась я.
— Я снял здесь квартиру в районе «Оньиссанти». Это недалеко. Прошу вас, сделайте так, как я вам сказал. Так пострадает только ваша репутация. — Он показал рукой на Костантино, который, судя по всему, находился уже в глубокой отключке. — А если останетесь, пострадаете вы сами.
Не то, чтобы он меня сильно напугал, но собралась я мгновенно, благо чемодан у меня был почти не разобран. Спящую голову я, как и в прошлый раз, завернула в полотенце, а не влезшие в чемодан вещи покидала в располневшую до неприличия сумку.
— Ну что, присядем на дорожку, — предложил японец-китаец, когда всё было собрано.
Я кивнула и села на тумбочку для чемодана. Японец-китаец по-хозяйски уселся на кровать, чуть откинув, торчавшую из простыней волосатую Костантинову ногу.
— Во, разлёгся, — пробурчал он себе под нос.
Несколько секунд мы сидели молча. Тишину нарушало только тяжёлое дыхание Костантино. Наконец, японец-китаец несколько раз хлопнул себя ладонями по коленкам и резко поднялся. Я тоже встала и пошла на выход, но японец-китаец жестом остановил меня.
— Я первый, — сказал он, приоткрыл дверь, аккуратно высунулся в коридор, осмотрелся и только потом выкатил туда мой чемодан и вышел сам.
Я покидала номер, как капитан корабля, последней. Сердце моё сжалось, когда я бросила прощальный взгляд на мирно спящего на правом боку Костантино (японец-китаец перевернул его, чтобы тот не захлебнулся рвотой, если что).
«Представляю, какой у него завтра будет бодун, — подумала я, — так ему и надо, козлу», повесила на ручку двери ярлык «Don’t disturb[16]» и поковыляла за японцем-китайцем, который, судя по звуку, уже вызвал лифт.
Благополучно миновав ресепшн, мы оказались на уже подсохшей после вчерашнего мостовой.
— Думаю, стоит пройтись немного пешком, а там уже ловить такси, — огласил план действий японец-китаец, — заодно подышим свежим воздухом. — Идите в трёх — четырёх шагах позади меня, так никто не подумает, что мы вместе.
В знак согласия я кивнула, и мы двинулись.
Японец-китаец шёл довольно быстро, изображая туриста, спешащего в аэропорт. Я шагала следом, соблюдая дистанцию — это было несложно, с моими-то ножищами. Народу на улице было полно, и, на нас никто не обращал внимания. Таких как мы — туристов с чемоданами на колёсиках и сумками — вокруг было до чёрта.
Неожиданно я снова почувствовала вполне отчётливое беспокойство. Нет, страшно мне не было. Страх мой остался лежать на ковролине рядом с лифтом (спасибо Костантино, мать его за ногу). На то, что я осталась одна, без группы, и иду непонятно куда, непонятно с кем, мне тоже было плевать с той самой башни, которая лучше пизанской. «Что же тогда? — думала я, глядя на широкую спину японца-китайца, — что меня такое гадкое гложет?»
Ответ пришёл секундой позже: оказывается, я волновалась за свой чемодан, стучавший колёсиками по тёртой брусчатке позади моего попутчика, а точнее, за то, что лежит у него внутри. Меня внезапно кольнула фантазия, что всё это хитрый план, что японец-китаец и Костантино на самом деле заодно, и им ничего в жизни не нужно, кроме как отобрать у меня чемодан. Я непроизвольно сократила дистанцию на случай возможного похищения чемодана, хотя прекрасно понимала, что ничегошеньки не смогу сделать с этим странным человеком, полчаса назад расправившимся с Костантино.
Неожиданно японец-китаец остановился на краю тротуара (я чуть не вписалась в его спину), поднял руку вверх в фашистском приветствии и коротко, но звонко свистнул. На другой стороне улицы в ту же секунду затормозил кремовый «Мерседес», и небритый мужик за рулём ладошкой поманил нас к себе.
— Via Garibaldi, sedici, prego[17], — назвал японец-китаец адрес.
Водила мотнул головой, мол, залезайте.
— Вы, это, поосторожней там, — сказала я, когда японец-китаец располагал чемодан в огромном внутреннем пространстве багажника.
Японец-китаец кивнул, а после сделал рукой жест, будто застёгивает на губах молнию. Я поняла, что лучше мне помолчать, влезла на заднее сиденье «мерса» и зачем-то заблокировала обе двери. Японец-китаец сел рядом с водителем. Через пару секунд машина тронулась.
8. Новости — слоновости
В квартире японца-китайца я первым делом оккупировала ванную. Переоделась в домашнее — не хотелось оставаться в том, в чём я валялась на полу в гостинице, да и вообще, смена места жительства, как мне кажется, предполагает смену одежды. Я влезла в свежие джинсы, выбрала огромную белую майку «GAP» и завязала волосы в два инфантильных хвоста.