Он рассеянно слушал сэра Пьеро, говорившего о трудностях, встречающихся на его поприще, об арендных платах и своих искусных маневрах по сдаче в аренду земельных угодий Чести. Свернув на улицу скорняков, оба увидели толпу, гудевшую на противоположной стороне. От группы споривших купцов отделился человек с искаженным отчаянием лицом. Сначала он просто уставился на двух прогуливавшихся людей, затем стал торопливо пробираться к ним через дорогу среди впряженных в повозки мулов.
– Сэр Пьеро! Сэр Пьеро! – кричал он, размахивая руками.
– Насколько я уразумел, милостивейший синьор, – обратился нотариус к Чести, – ваш банкирский дом все же не пренебрегает моими услугами, стало быть, и в дальнейшем моя{ет рассчитывать на меня. Однако, дабы не показаться докучливым, я послушаюсь вашего мудрого совета и обращусь к секретарю вашей милости.
С этими словами Пьеро да Винчи простился с главой дома Чести. Андреа Чести ускорил шаг. Сборище сулило мало хорошего. По-видимому, из дворца Медичи уже просочилась весть о покушении.
Перед Пистойскими воротами тоже толпились мужчины. Они что-то возбужденно обсуждали, размахивая руками. Охрана не обратила никакого внимания на седовласого синьора в богатом долгополом плаще из черного бархата, горделиво прошествовавшего за стены города.
Чести все же успел заметить, что за его спиной кое-кто стал перешептываться. Значит, узнали.
Лоб его покрылся испариной. Жгла скрытая одеждой кольчуга.
На берегу реки его уже поджидал с лошадьми Аннибал. Он помог своему хозяину сесть в седло, и оба пустились в путь.
Доехав до капеллы Богоматери, Чести повернул на запад, пришпорив гнедую.
Спустя четверть часа они поднялись на холм, внизу осталась Арно и прибрежный ивняк. Чести остановил лошадь и оглянулся на город.
От освещенных послеполуденным солнцем каменных стен рассыпались желто-белые искры. Слепил великолепием купол собора, манила стройная мраморная колокольня.
«Не манит, скорее, прощается», – подумал Чести с горечью.
На сторожевой башне Пистойских ворот взвыл сигнал тревоги.
Чести не успел задать себе вопроса, что это значит, как Аннибал показал ему на группу вылетевших из городских ворот всадников.
– Они вооружены, – проговорил он.
– Будем надеяться, что погоня не за мной, – буркнул Чести и подал знак продолжать путь.
Однако надежда его не оправдалась.
Когда возле Поджо они скакали по мосту над стремившейся к Арно речушкой, то заметили, что с недавно покинутого ими холма теперь мчатся вооруженные всадники, латы их сверкают, на остриях копьев блестит солнце.
– Что это, погоня? За нами? – спросил растерянно Аннибал, который, видимо, только сейчас начал понимать, что хозяин его неспроста гонит лошадей. Андреа Чести не стал тратить время на объяснения.
– Скорей, да скорей же! – торопил он.
На беду, они уже миновали долину, начинался подъем в гору. Группа преследователей устрашающе приближалась.
– На Эмполи! – И Андреа Чести повернул на вьющуюся вдоль реки тропинку.
Тут-то и случилась беда: буланая Аннибала, круто повернувшись, споткнулась. Упав, подмяла ногу седока.
– Тысяча чертей! – яростно воскликнул Чести.
Увидев, как его провожатый тщетно пытается высвободиться из-под лошади, он спешился и подбежал к нему.
Буланая с громким ржанием барахталась на земле.
– Она сломала ногу, – простонал Аннибал.
– А с тобой что? – Чести попытался поставить одетого в кольчугу слугу на ноги. Но тщетно. Бедро молодого человека было вывернуто. Очевидно, он повредил кость.
– Да-а, ты, я вижу, порядком размяк, нежась у меня во дворце, – заключил Чести.
Преследователи, спустившись с холма, быстро приближались.
– Дай сюда золото! – приказал Чести.
Раненый, с трудом приподнявшись, потянулся к луке.
– Попросишь, чтобы тебя отвезли в город, – бросил сквозь зубы Чести, засовывая кожаные мешочки под изгиб своего седла. – И ни слова о том, куда мы направлялись.
Он вскочил в седло и пришпорил лошадь, оставив Аннибала одного среди дороги.
«Драгоценные минуты потрачены на возню с этим несчастным. Теперь от погони не уйти». Чести бешено гнал лошадь к Эмполи, обдумывая, как бы провести своих преследователей. Но кто же выдал?
Терзаясь сомнениями, он вдруг вспомнил коварный огонек в глазах Джентиле. Почти нет сомнений в том, что племянничек не без злого умысла впутал его в авантюристические планы молодых Питти. Не исключена возможность, что и этот сладкоречивый нотариус тоже разнюхал кое-что и навел на след наемников Медичи. Сэр Пьеро да Винчи. Винчи! Родной городок: отсюда до него – рукой подать. Какая спасительная мысль!